Ink
09.05.2012, 15:44
Первая, отсюда (http://www.ksu.ru/pers/isfishman/1_24.htm)
И.С. Фишман. Краткие очерки биографии.
История защиты и утверждения докторской диссертации была весьма драматической. Отправив документы в ВАК, я, естественно, стал ждать. Прошел год, два - никакого ответа. Не вдаваясь в детали, скажу лишь, что диссертацию смотрели 3 "черных" оппонента.
Первым был Фриш. Он рекомендовал послать ее теоретику-спектроскописту, известному ученому Леону Михайловичу Биберману, с которым, между прочим, у нас была дискуссия, где я доказывал, что изобретенный им эффект, так называемая диффузная теория излучения, вносит неощутимый вклад в условиях дугового и искрового разряда средней мощности. Когда я делал доклад по этому вопросу на Всесоюзной конференции по спектроскопии низкотемпературной плазмы во Львове, он демонстративно вышел в коридор, и пока я делал доклад прогуливался там в одиночестве. Мысль послать мою диссертацию именно Биберману пришла Фришу по той причине, что в диссертации имелся солидный теоретический и расчетный материал. О секретных "черных" оппонентах я узнал, когда однажды был в ВАКе и справлялся по вопросу моей диссертации (я случайно подглядел фамилии). Я знал, что Биберман положительного отзыва мне не даст, поскольку он был противником так называемых модельных теорий, на базе которых строились мои расчеты. И все же Биберман не дал отрицательный отзыв, и это спасло диссертацию от полного провала. Он написал, что по его части, в области теории, он не видит ничего нового и рекомендует послать диссертацию специалисту в области спектрального анализа, поскольку он, Биберман, в этой области не специалист.
Диссертация была направлена третьему "черному" оппоненту - С.Л.Мандельштаму. Он продержал ее 3 месяца и вернул с припиской, что он не специалист ни по одному из разделов диссертации и отзыв дать отказывается.
Положение оказалось патовым. Поскольку определенного отрицательного отзыва ни у кого не было, как впрочем, и положительного, решение о присуждении степени должна вынести экспертная комиссия ВАК. Меня вызвали в Москву, в ВАК, на заседание экспертной комиссии. Помню, это было в пятницу, и я должен был прийти к 7 часам вечера.
Мой оппонент, зав. кафедрой спектроскопии МГУ Королев Федор Андреевич, был в свое время весьма влиятельным лицом в ВАКе, поскольку многие годы он являлся членом экспертной комиссии ВАК. Говорили, что он был ярым антисемитом, в свое время выжил из МГУ Ландсберга и занял его место. Однако именно ко мне он относился очень хорошо, может быть, для того, чтобы доказать обратное. Я часто к нему наведывался по вопросу моей диссертации, поскольку знал, что мой провал неизбежно отразится и на нем с негативной стороны.
Когда я получил вызов из ВАКа, я, естественно, тут же обратился к нему. Вот примерно суть его советов: "Вас вызовут на экспертный совет, где заседают в основном пожилые профессора, уставшие. У вас на руках имеется перечень возражений "черных оппонентов", на которые вы должны дать четкие, краткие и в то же время убедительные ответы. Лучше всего сформулировать ответы письменно и стараться этот текст зачитать. Ваши ответы должны строиться примерно так: "Оппонент в своем отзыве говорит то-то и то-то (читаете цитату). После этого Вы произносите следующую фразу: "Мой ответ на замечание рецензента заключается в следующем: (излагается краткий ответ). Далее рецензент пишет следующее: (следует цитата из отзыва). Мой ответ на это замечание заключается в следующем (следует ответ) и т. д. Ответы должны быть на все без исключения замечания рецензента."
Эти советы Ф.А..Королева сыграли для меня большую роль. Я в гостинице в Москве сидел допоздна и писал "Ответы рецензенту".
В ВАКе, на ул.Жданова, на 2 этаже заседала экспертная комиссия. В коридоре, кроме меня, был один бедолага из Томска. Решался вопроо о его кандидатской диссертации. Он ходил по коридору большими шагами и, вероятно, сильно волновался. Его долго не вызывали. Наконец дверь открылась, и его пригласили в зал заседаний. Он там был минут 40 и выскочил бледный и взволнованный, говоря: "Все! Все! Я провалился!" Через несколько минут он успокоился, и я мог спросить у него, что случилось. Он рассказал мне, что было на заседании экспертной комиссии. "Сначала председательствующий, проф. Джелепов, спросил у меня, читал ли я отзыв рецензента из ВАКа. Я ответил, что читал. Тогда он сказал: "Позвольте мне задать Вам несколько вопросов." И меня стали экзаменовать не по материалам диссертации, а вообще по курсу физики. В основном они спрашивали об уровне Ферми, и меня "посадили". Решение экспертной комиссии было угадано им правильно, его диссертацию отклонили.
Меня долго не вызывали. Было уже 10 часов вечера. Наконец, меня пригласили в комнату. Сценарий воспроизводился точно, как у товарища из Томска. Сначала Джелепов спросил, читал ли я отзыв рецензента ВАК, на что я дал утвердительный ответ. Далее Джелепов произнес свою фразу: "Тогда позвольте мне задать Вам пару вопросов" Здесь я решил менять сценарий. Я предвидел, что если сейчас меня будут экзаменовать, то провал обеспечен. Я решил взять инициативу в свои руки. В ответ на предложение Джелепова я сказал: "Нет, позвольте сначала ответить на замечания рецензента". Все были ошеломлены моим "нет". Они переглянулись, и проф. Фабрикант, который меня "вел", сказал: "Хорошо!". Я начал свою речь с того, что попросил разрешения, в целях ускорения, зачитать мои ответы по тексту. Они согласились. Окрыленный первым успехом, я зачитал свои "ответы" в точности с рекомендациями Королева. Говорил медленно, вбивая каждую фразу в головы уставших профессоров, сидевших в глубоких креслах в полутемной комнате, некоторые из них дремали.
Когда я кончил, Джелепов спросил у Фабриканта, на все ли вопросы я ответил, на что Фабрикант, следивший за текстом отзыва рецензента, копия которого у него была в руках, дал утвердительный ответ. Больше вопросов ко мне не было. Но тут провокационный вопрос был задан Н.Н.Соболевым, тем самым Соболевым, который присутствовал на Семинаре у Королева и который тогда сказал, что он бы отказался быть моим оппонентом, если бы к нему обратились.
Вопрос Соболева, внешне вполне доброжелательный, заключался в том, поддерживаю ли я связь с производством, на что я с энтузиазмом ответил: "О, конечно, поддерживаю", и эта "связь" сыграла роковую роль.
Решение экспертной комиссии: присудить мне степень доктора технических наук. Не физико-математических, как заявлено, а технических. Конечно, это было досадно, но что делать?
Решение экспертного совета, однако, не было поддержано Президиумом ВАК, который решает окончательно вопрос о присуждении степеней. Решением от 16 сентября 1967 года мне присуждена все же степень доктора физико-математических наук. Это решение и оформление диплома также носили драматический характер. Начать с того, что месяц за месяцем решение Президиума откладывалось все более и более. Прошло уже полгода. Все сроки прошли. Вот конец июня. Я приехал в Москву и зашел в ВАК в очередной раз. Конец рабочего дня. Далее большой летний перерыв. Пытаюсь все же найти концы. Моей фамилии нигде нет, ничего неизвестно. Я решил встретиться с Ученым секретарем ВАК Волковым. Он просил меня подождать. Через 10 минут он выносит мне готовый диплом. Оказывается, что он уже несколько месяцев лежал в ВАКе, но из-за огромного беспорядка, царившего в ВАКе, был где-то затерян. Я раскрыл его и глазам не поверил: там черным по белому значилось, что мне присудили степень доктора физико-математических наук, а не технических, как я ожидал в соответствии с рекомендацией экспертного совета.
И.С. Фишман. Краткие очерки биографии.
История защиты и утверждения докторской диссертации была весьма драматической. Отправив документы в ВАК, я, естественно, стал ждать. Прошел год, два - никакого ответа. Не вдаваясь в детали, скажу лишь, что диссертацию смотрели 3 "черных" оппонента.
Первым был Фриш. Он рекомендовал послать ее теоретику-спектроскописту, известному ученому Леону Михайловичу Биберману, с которым, между прочим, у нас была дискуссия, где я доказывал, что изобретенный им эффект, так называемая диффузная теория излучения, вносит неощутимый вклад в условиях дугового и искрового разряда средней мощности. Когда я делал доклад по этому вопросу на Всесоюзной конференции по спектроскопии низкотемпературной плазмы во Львове, он демонстративно вышел в коридор, и пока я делал доклад прогуливался там в одиночестве. Мысль послать мою диссертацию именно Биберману пришла Фришу по той причине, что в диссертации имелся солидный теоретический и расчетный материал. О секретных "черных" оппонентах я узнал, когда однажды был в ВАКе и справлялся по вопросу моей диссертации (я случайно подглядел фамилии). Я знал, что Биберман положительного отзыва мне не даст, поскольку он был противником так называемых модельных теорий, на базе которых строились мои расчеты. И все же Биберман не дал отрицательный отзыв, и это спасло диссертацию от полного провала. Он написал, что по его части, в области теории, он не видит ничего нового и рекомендует послать диссертацию специалисту в области спектрального анализа, поскольку он, Биберман, в этой области не специалист.
Диссертация была направлена третьему "черному" оппоненту - С.Л.Мандельштаму. Он продержал ее 3 месяца и вернул с припиской, что он не специалист ни по одному из разделов диссертации и отзыв дать отказывается.
Положение оказалось патовым. Поскольку определенного отрицательного отзыва ни у кого не было, как впрочем, и положительного, решение о присуждении степени должна вынести экспертная комиссия ВАК. Меня вызвали в Москву, в ВАК, на заседание экспертной комиссии. Помню, это было в пятницу, и я должен был прийти к 7 часам вечера.
Мой оппонент, зав. кафедрой спектроскопии МГУ Королев Федор Андреевич, был в свое время весьма влиятельным лицом в ВАКе, поскольку многие годы он являлся членом экспертной комиссии ВАК. Говорили, что он был ярым антисемитом, в свое время выжил из МГУ Ландсберга и занял его место. Однако именно ко мне он относился очень хорошо, может быть, для того, чтобы доказать обратное. Я часто к нему наведывался по вопросу моей диссертации, поскольку знал, что мой провал неизбежно отразится и на нем с негативной стороны.
Когда я получил вызов из ВАКа, я, естественно, тут же обратился к нему. Вот примерно суть его советов: "Вас вызовут на экспертный совет, где заседают в основном пожилые профессора, уставшие. У вас на руках имеется перечень возражений "черных оппонентов", на которые вы должны дать четкие, краткие и в то же время убедительные ответы. Лучше всего сформулировать ответы письменно и стараться этот текст зачитать. Ваши ответы должны строиться примерно так: "Оппонент в своем отзыве говорит то-то и то-то (читаете цитату). После этого Вы произносите следующую фразу: "Мой ответ на замечание рецензента заключается в следующем: (излагается краткий ответ). Далее рецензент пишет следующее: (следует цитата из отзыва). Мой ответ на это замечание заключается в следующем (следует ответ) и т. д. Ответы должны быть на все без исключения замечания рецензента."
Эти советы Ф.А..Королева сыграли для меня большую роль. Я в гостинице в Москве сидел допоздна и писал "Ответы рецензенту".
В ВАКе, на ул.Жданова, на 2 этаже заседала экспертная комиссия. В коридоре, кроме меня, был один бедолага из Томска. Решался вопроо о его кандидатской диссертации. Он ходил по коридору большими шагами и, вероятно, сильно волновался. Его долго не вызывали. Наконец дверь открылась, и его пригласили в зал заседаний. Он там был минут 40 и выскочил бледный и взволнованный, говоря: "Все! Все! Я провалился!" Через несколько минут он успокоился, и я мог спросить у него, что случилось. Он рассказал мне, что было на заседании экспертной комиссии. "Сначала председательствующий, проф. Джелепов, спросил у меня, читал ли я отзыв рецензента из ВАКа. Я ответил, что читал. Тогда он сказал: "Позвольте мне задать Вам несколько вопросов." И меня стали экзаменовать не по материалам диссертации, а вообще по курсу физики. В основном они спрашивали об уровне Ферми, и меня "посадили". Решение экспертной комиссии было угадано им правильно, его диссертацию отклонили.
Меня долго не вызывали. Было уже 10 часов вечера. Наконец, меня пригласили в комнату. Сценарий воспроизводился точно, как у товарища из Томска. Сначала Джелепов спросил, читал ли я отзыв рецензента ВАК, на что я дал утвердительный ответ. Далее Джелепов произнес свою фразу: "Тогда позвольте мне задать Вам пару вопросов" Здесь я решил менять сценарий. Я предвидел, что если сейчас меня будут экзаменовать, то провал обеспечен. Я решил взять инициативу в свои руки. В ответ на предложение Джелепова я сказал: "Нет, позвольте сначала ответить на замечания рецензента". Все были ошеломлены моим "нет". Они переглянулись, и проф. Фабрикант, который меня "вел", сказал: "Хорошо!". Я начал свою речь с того, что попросил разрешения, в целях ускорения, зачитать мои ответы по тексту. Они согласились. Окрыленный первым успехом, я зачитал свои "ответы" в точности с рекомендациями Королева. Говорил медленно, вбивая каждую фразу в головы уставших профессоров, сидевших в глубоких креслах в полутемной комнате, некоторые из них дремали.
Когда я кончил, Джелепов спросил у Фабриканта, на все ли вопросы я ответил, на что Фабрикант, следивший за текстом отзыва рецензента, копия которого у него была в руках, дал утвердительный ответ. Больше вопросов ко мне не было. Но тут провокационный вопрос был задан Н.Н.Соболевым, тем самым Соболевым, который присутствовал на Семинаре у Королева и который тогда сказал, что он бы отказался быть моим оппонентом, если бы к нему обратились.
Вопрос Соболева, внешне вполне доброжелательный, заключался в том, поддерживаю ли я связь с производством, на что я с энтузиазмом ответил: "О, конечно, поддерживаю", и эта "связь" сыграла роковую роль.
Решение экспертной комиссии: присудить мне степень доктора технических наук. Не физико-математических, как заявлено, а технических. Конечно, это было досадно, но что делать?
Решение экспертного совета, однако, не было поддержано Президиумом ВАК, который решает окончательно вопрос о присуждении степеней. Решением от 16 сентября 1967 года мне присуждена все же степень доктора физико-математических наук. Это решение и оформление диплома также носили драматический характер. Начать с того, что месяц за месяцем решение Президиума откладывалось все более и более. Прошло уже полгода. Все сроки прошли. Вот конец июня. Я приехал в Москву и зашел в ВАК в очередной раз. Конец рабочего дня. Далее большой летний перерыв. Пытаюсь все же найти концы. Моей фамилии нигде нет, ничего неизвестно. Я решил встретиться с Ученым секретарем ВАК Волковым. Он просил меня подождать. Через 10 минут он выносит мне готовый диплом. Оказывается, что он уже несколько месяцев лежал в ВАКе, но из-за огромного беспорядка, царившего в ВАКе, был где-то затерян. Я раскрыл его и глазам не поверил: там черным по белому значилось, что мне присудили степень доктора физико-математических наук, а не технических, как я ожидал в соответствии с рекомендацией экспертного совета.