Пионерлагерь "Прощай молодость!"
 

После ухода из школы Saovмин Владленович запил по чёрному. Он еще никогда так надолго не уходил в запой… Бывало уйдёт на неделю, может на две, но на месяц?... Нет такого с ним раньше не случалось. Но судьба уже готовила ему сюрприз. Это случилось в воскресенье, 1 апреля. Saovмин Владленович шёл за очередной порцией горячительного, готовясь пропить остатки пособия по безработице, как вдруг…перед ним открылся зияющий, пульсирующий проход белого цвета. 1 апреля Гондурасия встречала в снегах. Улицы были не чищены, весна еще не пришла и снег еще не растаял. От неожиданности Saovмин Владленович поскользнулся на не чищенном пяточке и упал в проход. Проход оказался порталом. Когда Saovмин Владленович очнулся, родные пенаты он не узнал… Во-первых, было лето, во-вторых, из города он «переехал» куда-то в пригород, а в третьих… В третьих было что-то неуловимо знакомое здесь… Оно витало в воздухе, отражалось в траве, источалось с ароматом цветов, но как только мысля пыталась сформироваться в алкоголическом сознании денатурированные пары сразу же изгоняли её оттуда.
Встав и отряхнувшись наш, бывший когда-то интеллигентным, человек отправился куда глаза глядят. Очень скоро он вышел к какой-то деревеньке. Её предварял не то забор, не то калитка, не то вывеска. Непонятная такая штукенция, но с заголовком: «Колхоз «Красные зорьки». На входе, почти под вывеской, сидела женщина лет так 50-60 на вид. К ней и направился путешественник за «догонкой».
- Здоров, бабуся, а я где?, - почесав козлиную бородку месячной небритости осведомился Saovмин Владленович
- Какая я тебе «бабуся», забулдыга ты пархатый?! – баба Нюра даже опешила от такой наглости. Но тут же прищурив глаза и как рентген просканировав мужичка взглядом матёрого особиста-контразведчика выдала: - чёй-то я не признаю тебя милок, ты чьих будешь-то?!
-Я? Я, это, с Крыжополя, я…
-А, ясно всё с тобой, махнула рукой «бабуся», - городской, с урожаем помогать? Ну так тебе к председателю. Вон, пятая изба.
-А…только и вымолвил Saovмин Владленович и поплёлся в указанном направлении., надеясь прояснить ситуацию у председателя.
- Доходяга. Абсентовый., - подумала Нюра, - но на заметочку-то я тебя возьму, курва этакая. Этж надо: «бабуся»?! И углубилась в воспоминания о своей давней поездке в Копенгаген. Там, в Østerbro, познакомилась она с одним мужчиной…
Доярка Варя, по прозвищу «да я могу», вышла из хлева. Своё прозвищу она получила за то, что могла. Могла всё. Варя была из той породы женщин, что и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдёт. И всё бы хорошо, да вот не везло Варе с мужиками... Большая, 190 см росту, сильная, по два 50-ти килограммовых мешка за раз таскала, немного полноватая – 110 кг, с волевым характером… Мужики все прятались от неё, предпочитая более женственные варианты, а Варя… Варя хотела любви, большой и чистой. Вот и в очередной раз, выйдя из хлева и размышляя о большой и чистой любви Варя не замечала ничего. Как говорится, носорог плохо видит, - но при его весе, - это уже не его проблемы… Не заметила она и Saovмин Владленович . Впрочем как и он её: последний желал опохмелиться. Тем и жил. Два одиночества встретились в районе двух по полудню. Встреча произошла быстро, решительно и бескомпромиссно: лбом доходяги и грудью доярки. Упершись во что-то мягко-необхватное, Saovмин Владленович поднял глаза и понял, что попал в рай: это была любовь с первого взгляда. Доярка Варя так же, но по своему, истолковала это событие, приняв встречу за знак свыше. Далее же случилось страшное, но поправимое: Saovмин Владленович упал в обморок.
- От любви, - подумала доярка.
- Пожрать бы надо, сдохну ведь, - только и успела промелькнуть мысль у пьяницы.
-Маленький, плюгавенький, кожа да кости, - думала про себя доярка, поудобнее пристраивая Saovмин Владленовича на тюфяк. Ну ничего: откормим мы тебя, на парном-то молочке ух как вырастишь. Помыть бы тебя правда не мешало…Впрочем, своё, родное, - оно и не пахнет, - продолжала размышлять Варя, стягивая грязную одёжку с мужчины. Дойдя до трусов Варя заволновалась: вроде бы и неудобно, как-то, но так любопытно взглянуть…лишь бы одним глазком… Не имея возможности противостоять позывам плоти она слегка отогнула резинку… Не сказать, чтобы там было что-то такое выдающиеся, но и расстройства Варя не испытала. Скорее некое моральное удовлетворение, дескать, не зря подобрала…
А на другом конце деревни, председатель решал важные, стратегические вопросы.
За жесткий, волевой характер, его прозвали тигром. Но он предпочитал обращение по имени-отчеству: Александр Александрович. Суть вопроса была проста: не хватало людей. Его решение было сложно, ибо взять людей в колхоз было неоткуда. Но резервные источники были: городские, желающие сбить шабашку, и пионеры из соседнего лагеря. Колхоз был для них вроде подсобного хозяйства и они с радостью отправляли детишек подсобить в уборке урожая или посадке. В зависимости от времени года. Но оба источника были заёмными, так сказать: шабашники хотели денег, а не расплаты натур-продуктом в виде овощей; того же самого хотел и директор пионерлагеря, - заслуженный педагог Джэк Омегонович. Такое странное имя, «Джэк», дал ему отец, обладатель не менее странного имени «Омегон». Но если в отношении папаши история была весьма темна, то Джэк стал Джэком, в духе условий времени своего рождения. Ибо ДЖугашвили Эра Коммунизма.
Saovмин Владленович проснулся. Его манил дурманящий аромат снеди: картошечка, мяско, грибки… Кажется рядом был накрыт стол. Идя на запах еды он выбросил из головы все посторонние мысли и сосредоточился на базовом инстинкте: жрать. Найдя стол в полудрёме, он сразу же примостился на табуретку и начале есть. Варя смотрела на него с интересом: мелкий вроде, а ест за троих. Ну это и хорошо, - мужчинку точно надо откормить. Всё более и более приходя в себя Saovмин Владленович поинтересовался: а где я?
- Как где?, - удивилась Варя, - известно где: в деревне Гадюкино.
-Да уж, - сказал Saovмин Владленович вслух, а про себя подумал: и как это я тут оказался? Его взгляд скользнул по обстановке хаты и задержался на перекидном настенном календаре: 1965. Saovмин Владленовича прошиб холодный пот.

Часть 1. В деревне Гадюкино

Эх, предчувствую продолжение...
Сельпо, где только после 11, самогонщицы...
Кстати, а время года какое? Если август-сентябрь, вот-вот должны приехать работники умственного труда на картошку - и тут наверняка должны быть неожиданные встречи с остепененными однокурсниками... Вобщем вариантов литературных коллизий масса:)

Да, Юрген, да ;)

В деревне Гадюкино в то время отдыхал пионер Инк. Он только что закончил седьмой класс и в силу подросткового возраста был очень высокого о себе мнения. Saovmin'a Владленовича он сразу же невзлюбил, ибо на доярку Варю и сам имел виды и даже пытался с ней заигрывать, но был мягко отставлен в сторону до достижения совершеннолетия. В первый же день пребывания Saovmin'a Владленовича у Вари в доме пионер Инк измазал какашками мирно сохнущие на верёвке во дворе портянки гостя из будущего, и был за это нещадно дран за уши.

:):):)

Серия 1. Жизнь жизненная

Кто-то мог бы сказать, что дни в колхозе тянулись с чувством, с толком, с расстановкой. Кто-то бы мог сказать, что они просто тянулись. Saovмин Владленович предпочитал думать о них иначе. А моет и вовсе не думать. В последние недели Saovмин Владленович предпочитал выпить-закусить и баиньки. Такое поведение несколько смущало Варю, надевшуюся на продолжение, но как-то вот не складывалось. Так что Варя пошла на хитрость. А на взгляд Saovмин Владленовича даже подлость: она запретила ему пить. И, в силу её массо-габаритных характеристик, - Saovмин Владленович слушался её беспрекословно. Рука у заразы была тяжёлая… И на этом фоне особенно тяжело было Saovмин Владленовичу смотреть на своего соседа, - Александра Эссеровича.
Александр Эсерович вёл разгульный образ жизни. Однажды даже он покусился на честь дворовой кошки Настасьи, но животинка успела убежать и уберечь себя от позора. Подходя к девушкам, Александр Эсерович был не многословен:
-Коротко о себе: 45 см.
И это производило впечатление. Еще Александр Эсерович любил выпить. Поставщиком самогона ему был Катя по прозвищу «Жар». От одного взгляда на Катю мужчин бросало в жар и сладкую истому. Катя это дело любила и на всех собраниях трудового коллектива производила фурор своими нарядами. Ну а, чтобы иметь наряды, приходилось приторговывать. А что может быть лучше и доходней водки? Тем и жила.
Saovмин Владленович не пил уже целых две недели. Он готовился. Морально и физически. Дело шло к свадьбе. А всё с лёгкой руки Нюры.
-Гадкая бабка, - подумал Saovмин Владленович, - вот ведь как все получилось-то?
Всё получилось действительно не хорошо. Однажды Нюра шла за водой, в колодец, и, проходя мимо дома Вари увидала Saovмин Владленовича, в труселях красного цвета.
- Во грехе живут, невенчанные! Куда народ-то смотрит?, - заголосила Нюра. Правда через секунду уже опомнилась и выдала правильный лейтмотив:
- Товарищи! В интересах социалистической целесообразности партия имеет право вмешаться в половую жизнь своих сочленов; половое должно во всем подчиняться классовому, ничем последнему не мешая, во всем его обслуживая.
На этот крик сбежался весь колхоз и тут же порешил: будем выдавать Варю замуж. Как-то неудобно, в общем, получилось, - размышлял Saovмин Владленович.
А пока он был занят этими тягостными думами, в колхозе случилось пополнение: прибыл электроэнергетик из Польши. Партия направила его во главе бригады рабочих строить узкоколейную ж/д дорогу от Гадюкино до Крыжополя.

Инк, великолепно, смеюсь и утираю слезы :)

А я все думала, когда ж появлюсь. Дождалась :D
Ink, так ты говоришь, самогонщица :lol: Это твой лучший опус, очень интересно дождаться продолжения!

Тогда Инку д.б. сейчас уже за 60 :p

Не слышал никогда "шла В колодец", обычно говорят "шла К колодцу".

Добавлено через 35 секунд
Не плохо, но чего-то не хватает...

двух вещей.
Обе начинаются на "С" :)

разве ?
одно есть

Что дальше? :)

Вторая серия. Завтра :)

Серия вторая.

Дорога жизни

Прибывший польский электрофикатор был немногословен, вёл себя сдержано-культурно. Скорее даже дружелюбно. Правда сразу же твёрдо настоял на одном: чтобы называли его "учитель". И каждый, кто говорил с ним, что-то такое видел в нём, в его взгляде, что спорить не смел. В дополнение к учителю прилагались 13 работящих таджиков. Ни бельмеса по-русски не понимали, но сносно общались на языке жестов. Местная же администрация выделила 5 своих работяг на подмогу. Так и работал смешанный коллектив всю неделю, пока не наступила пятница... В пятницу местные навострились уйти пораньше, заранее отоварились у местной самогонщицы, и, к часику так четвёртому по полудню, уже ужрались в хлам. Чем и вызвали приступ гнева польского бригадира. Поляк пытался привести их в чувства, но ничего не получилось. Так что разборки он назначил на следующее утро. А пока пошёл к председателю, узнавать где люди водку берут. Председатель на контакт не шёл, ни о какой водке в своём колхозе и слышать не хотел, на электрофикатора посматривал с сомнением: а не засланный ли казачок? Вдруг, это партия его бдительность проверить хочет?! Как тут быть? Так что не солоно хлебавши учитель направил свои стопы в барак, где жила интернациональная бригада. Совет с таджиками держать. Опять проходившая, невзначай, мимо Нюра отметила, что улюлюкали они на языке каком-то, восточном, приторно-сладком, странном очень. Но точно не таджикском. В субботу, когда местные проспались, председатель решил провести заседание, дабы вынести на партийно-народный суд давечий проступок. Но оказалось, что уже с утра, ни свет, ни заря, прям даже и с первыми петухами, польский гость уже провёл профилактическую беседу со своими работничками, после которой те, даже не опохмелившись, пришли на собрание...каяться... Невообразимо даже себе представить, - пронеслось в мозгу председателя, чтобы пять здоровых сельских лбов раскаивались за употребление самогонки... Невероятно, но факт.
Теплый субботний вечер обволакивал. Самогонщица Катя лежала на стоге сена и смотря на закатное небо думала о вечном, о любви... Неожиданно столь приятная полудрёма была прервана шайтаном в тюбетейке, что жестами её куда-то звал.
-Кыш!, - молвила Катя и отвернулась.
Но с должным среднеазиатским упрямством, примерно как баран, тюбетейка не отставал.
-Ладно, пошли, - потянулась Катя и тут же одёрнула некстати задравшееся платье.
Таджик привёл Катю в полуразвалившуюся халупу на краю деревни. В нём не было света, но внутри виднелось приглушенное сияние. Заинтригованная, Катя сама направилась внутрь. Увиденная картина слегка поразила её. По четырём углам комнаты в позе лотоса сидело по таджику. Ровно по середине каждой стены сидело по 1 местному. У всех восьми было по свече в каждой руке. В центре комнаты стояло четыре стула. Два напротив друг друга, на расстоянии не более полуметра, и два немного сзади и по бокам первого. Тогда три стула образовывали как бы клин, и указывали на последний. На первом стуле, что стоял в центре, сидел польский прораб. На левом заднем стуле, за его спиной сидел последний местный. На правом - таджик. Свободный стул было предложено занять Кате. Немного взволнованная она тут же взяла себя в руки и с достоинством разместилась на предложенном месте.
- Ну и что за маскарад?, - отшутилась Катя.
- Веруешь ли ты в Бога, сестра? - вкрадчиво поинтересовался Учитель.
Катя растерялась: ей вдруг стало очень не уютно. Совсем не по себе... Абсолютно случайно оказавшаяся поблизости Нюра настроила ушные локаторы в ожидании продолжения разговора...

Czekamy na następną część opowiadania! :)

Może nauczyciel napisać coś samodzielnie? ;)