Портал аспирантов - О научных школах

О научных школах

«Наука должна быть самым возвышенным воплощением отечества, ибо из всех народов первым будет всегда тот, который опередит другие в области мысли и умственной деятельности».
(Луи Пастер)
«Кто двигается вперед в науках, но отстает в нравственности, тот более идет назад, чем вперед».
(Аристотель Стагирский)

Научная школа! Не к этому ли должен стремиться действительный ученый со звездою во лбу, должным набором из организаторского таланта, здоровых амбиций, подчеркиваю, здоровых, и суворовского качества – быть отцом солдатам? По всей видимости, да.
Я, озадачившись данной темой, решил посмотреть, а что же пишут специалисты о научных школах. И нашел. Прекрасную статью историка Криворученко. А вместе с тем нашел подтверждение своим собственным мыслям, которые превратились в твердые убеждения (как уже говорил, не могут умные мысли приходить в одну только голову!).
Развитие дисциплины, по крайней мере, в России всегда ассоциировалось с ее ведущими научными школами. Вспомним научные школы Капицы Петра Леонидовича, Иоффе Абрама Федоровича, Ландау Льва Давидовича и др. Просто гордость берет за былую (недавно) нашу науку.
Сегодня, когда человечество накопило огромное количество научных данных, когда число самих наук выросло в разы по сравнению, хотя бы, с веком XIX, получение абсолютно новых (так и тянет сказать инновационных) знаний реально лишь на стыке дисциплин. И может быть даже не двух, а больше. И здесь именно научные школы, как научные ячейки (фразеологический отголосок социализма) обеспечивающие непрерывность научного процесса, могут способствовать достижению такого результата.
Россия всегда была необычной страной, где вместе с высокоразвитой современной культурой бережно хранятся национальные традиции. И формирование научных образований под названием школа тоже стало хорошей российской традицией (см. выше).
Как неформальные коллективы, научные школы играют особую роль в формировании гражданского общества. Именно научные школы позволили сохранить и приумножить знания в периоды социальных катаклизмов и государственных репрессий. Степень патриотической составляющей в научной идеологии российских научных школ помог нашей стране и социалистическому лагерю в целом долгие годы находиться на достойном экономическом и политическом уровне в мире. Академик Волобуев Павел Васильевич отмечал, что для русских ученых всегда были свойственны «идейность, патриотические устремления и порожденные ими чувство общественного долга, подвижническое отношение к своей научной деятельности…».
По-моему неплохое получилось начало и, даже, возвышенное. Патриотичное, опять же. Но вы обратили внимание, что в нем все время используется прошедшее время и присутствует ностальгическая нота? Да. Именно так. Что же обеспечило мой пессимистический взгляд на эту тему. Помните, «разговор на эту тему портит нервную систему». Отвлекся, пардон. Так, вот. В силу своего местоположения в обществе присутствую, можно сказать, при рукоблудном созидании, иначе не назовешь, одной из современных «научных школ». Расскажу. А дабы рассказ был юридически выверенным, я изменю в нем имена и фамилии.
Итак, появилась у нас в вузе (это как в театре – действие происходит…) новая «гениальная» научная единица, цельный профессор и академик рогокопытной академии (их в постсоветский период пооткрывали достаточное число). Фамилию дадим ему Кровский, а имя придумаем Микаэль (дословно – равный Богу). Оно гармонично вписывается в портрет нашего героя и даже созвучно фамилии.
Часть описательная может быть ограничена основной характерологической чертой – заметная невооруженным глазом неаккуратность, граничащая со свинством (да простят меня упомянутые невинные божьи твари). Нечищеные ботинки, мятый пиджак и недельной свежести рубаха явились постоянными аксессуарами к портрету нашего героя. К нему же следует добавить обрюзгшую усатую физиономию, освещаемую по случаю деланной лучистой улыбкой, и некрасивый аморфный живот. Если, конечно, излишества кого-то могут красить.
Часть психологическая. Все мы есть плоды наших детских и юношеских травм. А травмы, в свою очередь, формируют комплексы. В нашем случае главным противоречием по жизни явилась Микаэлю фигура его родителя. Фигура в своем роде значимая и весомая. И всю свою сознательную жизнь Микаэль доказывал и доказывает, что он не хуже. Отца своего, то есть. Вроде уже и успокоиться пора, ан нет. Все самоутверждает чего-то. Уже давно профессор, жизнь сформирована, вес набран, материальные блага всеми правдами и неправдами получены. Привычка уже, наверное. Автоматизм. Как та лошадь, которая не может остановиться. Помните? У Вячеслава Полунина - бежал, бежал и убежал не понятно куда. А ведь двигатель прогресса вовсе не настойчивая «дятловитость» мастодонта. Как правило - лень. В хорошем смысле этого слова.
Нет, нашему персонажу лень не свойственна. Наоборот – активность на грани маниакальности. Но дела свои до конца доводить не умеет или не хочет. До созидательного конца. За спиной – определенный бюрократический опыт, который подсказывает: «Продукт не важен, важен сам процесс!» Есть процесс, значит и мутная вода появится. А там и рыбка.
Так вот, прибыл, значит. Не издалека. Не из столиц каких, а из такого же равновеликого областного центр, как и наш. И попал. Попал, то есть, в лоно теплого, можно сказать, распростертого объятиями своими восприятия собственной персоны. Тут ему и готовую лабораторию, и карт-бланшей цельную колоду, и … И пошел новоявленный «пупырышек» по головам и лицам поступью неблаговидной. Описал, так сказать, в соответствии действительности. И снова отвлекся.
«Причем здесь школа научная?» - спросите Вы. Отвечаю. Герой наш сразу позиционировал себя как родоначальника, не меньше, научной школы по дисциплине профиля медицинского. А, значит, до определенной степени близкой для каждого разумного белкового сгустка симбионтов под названием человек. И в амбициях своих нездоровых Кровский замахнулся даже на членство в «большой» российской академии. В недалекой перспективе. А для этого сделать-то надо многое: создать крупный научный центр или НИИ и воссесть в его директорское кресло, и подмять под себя другие родственные научные структуры, и, главное, наплодить сонм учеников – адептов своей «научной школы». Однако труд.
Ситуация жизненная. Стандартная, практически. Достижение определенной власти и в научных кругах не бывает без ущемления чьих-то интересов. Гоголь Николай Васильевич писал: «Не приведи Бог служить по ученой части! Всего боишься: всякий мешается, всякому хочется показать, что он тоже умный человек». Обратите внимание, как действительно гениальный индивидуум сумел тонко и точно прочувствовать суть психологии не родного для него социума.
Вернемся. При всем при том «Нимфа» должна давать «товар», а не брак и, тем более, фальсификат. А «товар» (все-таки скатился к рынку) у нас деятелей науки это достоверные научные данные, базирующиеся на критериях объективности, соответствия истине, достоверности; умозаключения, сделанные на их основе; ученики, воспитанные в атмосфере нравственности и чистоплотности. Российский психолог, историк отечественной науки М.Г. Ярошевский при анализе научной школы Ивана Михайловича Сеченова обратил наше внимание на следующее: «Весь облик Сеченова делал его учителем не только в научном, но и в нравственном отношении».
А о какой нравственности может идти речь, если Микаэлем Кровским используется, называя вещи своими именами, теневая схема «производства» научных идей и кадров.
Насчет идей. Опять же Гоголь в бессмертном творении своем «Мертвые души» писал «Сперва ученый подъезжает в них (в рассуждениях) необыкновенным подлецом, начинает робко, умеренно, начинает самым смиренным запросом: не оттуда ли? не из того ли угла получила имя такая-то страна? или: не принадлежит ли этот документ к другому, позднейшему времени? или: не нужно ли под этим народом разуметь вот такой народ? Цитирует немедленно тех и других древних писателей и чуть только видит какой-нибудь намек или просто показалось ему намеком, уж он получает рысь и бодрится, разговаривает с древними писателями запросто, задает им вопросы и сам даже отвечает за них, позабывая вовсе о том, что начал робким предположением; ему уже кажется, что он это видит, что это ясно, - и рассуждение заключено словами: «так это вот как было, так вот какой народ нужно разуметь, так вот с какой точки нужно смотреть на предмет!» Потом во всеуслышанье с кафедры, - и новооткрытая истина пошла гулять по свету, набирая себе последователей и поклонников». Вот и наш Микаэль, видимо, усвоил со школьной скамьи слова классика.
Насчет кадров. Как известно, диссертация - труд индивидуальный, хотя она и пишется не только в интересах ее автора. Она должна быть определенным «кирпичиком» в науке, внести в нее должный вклад. Так вот, о какой индивидуальности может идти речь, если научные работы клепаются конвейером по принципу перестановки слагаемых и замены одного из нескольких другим. Комбинация называется. В лучшем случае самостоятельно. В худшем – на коммерческой основе. А ученики видят. Учатся, так сказать.
Если вспомнить часть описательную нашего героя, то логичным будет предположить, что личная нечистоплотность индивидуума напрямую связана с его деяниями и помыслами. Наверное, я вновь открываю Америку.
А конвейер работает. По десятку защит в год. У всех общие патенты и статьи, так называемые «братские могилы». Тексты переписываются из раза в раз. Цифры тоже. Статистика – из пальца. Писарчуки работают за себя и за того парня. Как говорится – ни стыда, ни совести. И, что характерно, наглецам везет. И ВАК им не ВАК, и глаза у всех закрыты (иногда материально), и общественное мнение до одного места. Лозунги типа «Главное ввязаться в драку!» и «Победителей не судят!» стали расхожими фразами научного руководителя и команды прохиндеев в целом.
Вот вам и «научная школа» – объединение, значит, «исследователей, интегрированных вокруг ученого генератора идей, обладающего особыми исследовательскими и, что также важно, человеческими качествами11». Ведь именно он, лидер, несет нравственную «нагрузку» научной школы. Или не несет. Но тогда это и не школа вовсе. Федор Михайлович Достоевский писал: «Без нравственного очищения, без внутреннего развития, - никакие специальности не войдут настоящим образом в наше сознание». Именно «нравственность должна быть путеводной звездой науки, ориентиром в ее движении вперед11».
Но если это не научная школа, то что? Мистификация? Афера? Способ получения дивидендов из воздуха? Называйте как угодно. Мне все же ближе определение «комбинация». И тут хочется вспомнить Ильфа и Петрова с их бессмертным великим комбинатором. Какая удивительная получилась фигура. На века.
Возвращаясь к началу моего рассказа, хочется сказать: «За державу обидно!» Обидно. По данному конкретному поводу. Государство вроде гайки закручивает. А коррупция в науке не исчезает. Но надежды на лучшее сохраняются по-прежнему. Так быть не должно. А значит и не будет.