Ивкина Т.В., Подольская И.А.
Скрытый текст
Система подготовки научно-педагогических кадров российских университетов сформировалась окончательно во второй половине ХIХ века. Ее становлению способствовали два последних университетских устава этого века: 1863 и 1884 годов.
Сложившаяся в соответствии с новым университетским Уставом, принятым 18 июля 1863 года, система подготовки научно-педагогических кадров университетов носила сословный и селективный характер. Правительство проводило в этом отношении двойственную политику. С одной стороны, оно не могло не привлекать в университеты лучшие научно-педагогические силы, но, с другой стороны, постоянно стремилось осуществить их отбор на классовой основе в соответствии с требованием благонадежности. При этом вторая тенденция явно преобладала, в результате университеты и другие высшие учебные заведения испытывали острый недостаток в высокопрофессиональных научно-педагогических кадрах.
В соответствие с Уставом каждый факультет университета состоял из ординарных и экстраординарных профессоров, доцентов и лекторов по штату. Сверх того университетам предоставлялось право иметь неограниченное количество приват-доцентов. Адъюнкты, введенные Уставом 1804 года, упразднялись и заменялись доцентами.
Подлинную славу университетам создавала профессура. Кандидатами на должность профессора могло быть лицо, известное своими научными трудами и педагогической деятельностью. Для получения звания профессора требовалась степень доктора [1, с. 474].
Ординарный профессор состоял в должности и не мог занимать других должностей. Кроме чтения лекций, на него возлагалось также руководство практическими занятиями, прием экзаменов, составление учебно-методических руководств, чтение публичных лекций, содействие в научной разработке вопросов, имеющих отношение к предмету. Он получал двойное жалование: по должности и за преподавание. Кроме того, ему выплачивались квартирные деньги.
Экстраординарный профессор приглашался только для чтения лекций по одному из учебных предметов. Он мог назначаться без испытания или после испытания. К чтению лекций без испытания допускались профессора или преподаватели соответствующих предметов других вузов, а также лица, известные своими научными трудами. Последние приглашались лишь с одобрения факультетского собрания, которое могло потребовать от них чтения пробных лекций.
При отсутствии лиц, способных занять должность без испытания, объявлялся публичный конкурс, условием которого являлась подготовка диссертации. Подготовленная диссертация рассматривалась специальной комиссией, которая определяла, может ли диссертация быть допущенной к защите, проводившейся на специально собираемой для этой цели конференции. Затем определялось, требуется ли кандидату чтение пробных лекций. Если испытание выдерживали несколько конкурсантов, то вопрос об избрании одного из них решало факультетское собрание или ректор, а остальные в течение трех лет сохраняли право занять вакантную должность без нового испытания.
Каждый факультет имел свое собрание, созываемое деканом по мере надобности и состоящее из ординарных и экстраординарных профессоров. В них могли принимать участие и другие преподаватели факультета, но с ограничением в подаче голосов. В Уставе подробно регламентировались вопросы, рассматриваемые на собраниях, частности, программы на конкурсы для занятия вакантных кафедр, вопросы постоянного и временного замещения открывавшихся по факультету преподавательских вакансий, выбор лиц для оставления при университете в качестве стипендиатов, избрание лиц, предназначенных к посылке за границу для приготовления к профессорскому званию, одобрение или неодобрение диссертации на ученые степени и другие [1, с. 465, 468].
Профессора подвергались избранию сроком на пять лет, по выслуге в 25 лет в должности штатного преподавателя в университете они удостаивались звания Заслуженного Профессора. Лица с учеными степенями утверждались в случае вступления в гражданскую службу в соответствующих классах Табели о рангах (доктор – в VIII, магистр – в IХ классах) [1, с. 476, 487].
По Уставу 1863 года количество лекций, читаемых профессорами, не регламентировалось, в отличие от Устава 1835 года. В соответствии с последним каждый профессор должен был преподавать не менее восьми часов в неделю. Штатные профессора читали столько часов лекций в неделю, сколько назначит им факультет на основании представленных ими соображений. В результате университеты получили возможность увеличивать штат преподавателей на 67 процентов [2, с. 22].
Для получения звания доцента надлежало иметь, по крайней мере, степень магистра, приват-доцентами могли быть и кандидаты, представившие диссертацию по тому отделению факультета, в котором они были намерены преподавать и защитившие ее публично в присутствии факультета. Приват-доцентам не полагалась определенного штатом жалования, но по представлению факультетов из специальных средств университета им могло выдаваться вознаграждение [1, 475]. Лекторы принимались для преподавания языков и определялись по предварительному удостоверению университетского Совета в их квалификации и способности к преподаванию.
Для обеспечения университетов недостающими профессорами и преподавателями Министерство народного просвещения в 1862 году приняло постановление о приглашении в университеты иностранных ученых на должности профессоров и доцентов. Правительство также разрешило министру просвещения отправлять по его усмотрению молодых ученых за границу для подготовки их к должности профессора на срок до двух лет. Командированные обязывались за каждый год пребывания за границей прослужить в ведомстве министерства два года. За период 1862–1865 годов, например, за границу было направлено 89 человек [3, с. 121]. Подобные командировки осуществлялись и в другие университеты страны.
Еще одним способом подготовки кадров для университетов стал институт профессорских стипендиатов, функционирование которого началось с 1863 года. Желающие посвятить себя преподавательской деятельности из числа успешно окончивших университетский курс оставлялись при университете или направлялись в другой университет на два года для подготовки к сдаче магистерских экзаменов, подготовки и защиты диссертации на степень магистра, а затем доктора наук. Стипендиаты прикреплялись к университетским преподавателям, которые несли ответственность за их подготовку и осуществляли ежегодную аттестацию.
Низкие стипендии и недостаточный двухгодичный срок подготовки профессорских стипендиатов не давали возможности эффективно использовать этот институт для подготовки кадров. Вместе с тем он продолжал долгие годы оставаться основным источником пополнения университетов магистрами и докторами наук.
Устав 1863 года требовал, чтобы претендент на кафедру имел степень доктора по соответствующему разделу науки. Университеты получили возможность самостоятельно утверждать соискателей в ученых степенях, а также без испытаний утверждать в ученой степени доктора тех лиц, которые приобрели известность своими научными трудами. Советы университетов по представлению факультетов имели право утверждать в ученых степенях кандидата, магистра и доктора.
Для пополнения профессорско-преподавательских кадров университетов также использовался институт кандидатов. Студенты, окончившие полный курс университета с отличными успехами и представившие диссертацию, одобренную факультетом, получали степень кандидата и оставлялись при университете для получения магистерского и профессорского звания. Оставленные при университете находились под наблюдением профессоров, посещали лекции по избранным наукам и проводили практические занятия.
Для приобретения степени магистра требовались сдача новых устных экзаменов и публичная защита диссертации. Кандидат через год мог претендовать на степень магистра. Магистры по истечении года могли претендовать на степень доктора при условии представления и публичной защиты диссертации. Ученые степени в университетах могли присваиваться и русским подданным, и иностранцам.
Содержание, формы и методы подготовки молодых ученых как в России, так и за границей, определялись самими университетами и представлялись через попечителя учебного округа на усмотрение Министерства народного просвещения. Несмотря на то, что Советы университетов строго подходили к отбору лиц на степень кандидата (это делалось, как правило, по представлению факультетского собрания закрытой подачей голосов), далеко не все кандидаты, рекомендованные Советом университета, находили поддержку в министерстве. Например, из восьми кандидатов, представленных Московским университетом в 1873 году, Министерство народного просвещения утвердило только троих, остальные пять человек получили отказ по соображениям неблагонадежности [2, с. 25].
В январе 1864 года было утверждено новое положение об испытаниях на ученые степени. В соответствии с ним на всех факультетах было увеличено количество разрядов наук, по которым присваивались докторская и магистерская степени. Новое положение отменило экзамены для соискателей ученой степени доктора наук, требовалось только представление диссертации и ее публичная защита (за исключением доктора медицинских наук).
Предусматривалось повышение требований к качеству магистерских и особенно докторских диссертаций. Докторские диссертации должны были представлять из себя самостоятельное исследование какого-либо научного вопроса или более обширное исследование предмета магистерской диссертации без ее повторения. Было установлено предварительное назначение не менее двух официальных оппонентов. Решение факультета о присуждении ученой степени утверждалось Советом университета [3, с. 121].
Введение нового университетского Устава и Положения способствовали росту числа защищаемых диссертаций. За период 1863–1874 годов степень доктора наук получили 572 человека, магистра – 280 человек (тогда как за 16 предшествующих лет эти цифры соответственно равнялись 130 и 184)
[3, с. 26, 30].
О высоком научном международном авторитете ученых и преподавателей российских университетов свидетельствуют факты избрания их представителей почетными членами других университетов и международных организаций. Примеров этому множество, историки М.П. Погодин и И.М. Снегирев были избраны членами Королевского Копен*гагенского общества северных антиквариев, астроном Ф.А. Бредихин – действительным членом Немецкой академии исследователей природы «Леопольдина» в Галле, а также членом-корреспондентом Королевского астрономического общества в Англии, физик П.Н. Лебедев – Лондонского королевского института, почетным членом многих обществ и университетов был К.А. Тимирязев и т.д. [4, с. 19].
Университеты в соответствии с Уставом 1863 года имели собственные типографии и книжные лавки, могли издавать периодические труды, иметь собственную цензуру для тезисов и других научных изданий. Кроме того, университетам с разрешения министра народного просвещения предоставлялось право учреждать ученые общества для усовершенствования какой-либо определенной части наук. Все это, безусловно, также создавало объективные возможности для совершенствования профессионализма научно-педагогических кадров российских университетов. Однако все возрастающие потребности одиннадцати российских университетов в преподавателях полностью далеко не удовлетворялись.
Университетская контрреформа была проведена в 1884 году министром народного просвещения И.Д. Деляновым, который на вопрос о причинах увольнения одного из профессоров ответил, что «у него в голове одни мысли» [5, с. 298]. Назначенный на пост министра народного просвещения в 1882 году, Делянов внес на рассмотрение Государственного совета проект университетской реформы, выработанный графом Д.А. Толстым. Большинство членов Госсовета высказалось против проекта, но утверждено было мнение меньшинства, и 23 августа 1884 года был издан «Общий устав императорских российских университетов», который стеснил университетскую автономию, ограничив университетское самоуправление. Была значительно расширена власть попечителей округов в отношении университетов. Ректор не избирался советом, а назначался министром народного просвещения, который отныне мог не считаться с мнением профессуры при назначении преподавателей и мог давать профессорам указания, делать напоминания и замечания [5, c. 454].
Компетенция университетского совета и факультетских собраний была в значительной степени ограничена. Деканы назначались попечителем, должность проректора упразднялась, уничтожался университетский суд. Экзамен окончившим курс студентам производился в особых государственных комиссиях, к испытаниям допускались только те студенты, которым было зачтено установленное число семестров. Плата за обучение в целом удвоилась. Крупным нововведением была система гонорара, получаемого профессорами сверх жалования [6, с. 390].
Однако в целом уровень университетского образования не пострадал, и в конце ХIХ – начале ХХ веков оно вполне соответствовало западно*европейскому, а университетская автономия была восстановлена в 1905 году.
Безусловно, одной из важнейших причин дальнейшего развития и совершенствования подготовки научно-педагогических кадров стало увеличение численности российских университетов и контингента студентов в них.
После принятия университетского Устава 1863 года были открыты два университета: Новороссийский (1865) и Варшавский (1869). Число студентов в царствование Александра II увеличилось почти в два с половиной раза (в 1854 году – 3547 студентов, в 1880 году – 8193 студента) [6, с. 388]. При Александре III был открыт еще один университет – в Томске (1888).
Естественно, что подготовка преподавательских кадров для обучения студентов именно в этих новых университетах было приоритетным делом министерства, ученых советов и других заинтересованных органов.
Безусловно, центральной фигурой в университете по уставу 1884 года являлся преподаватель. К личному составу университета по учебной части относились: профессора ординарные и экстраординарные, приват-доцен*ты, лекторы, а также лица, составлявшие персонал учебно-вспомогательных установлений. Гордостью высшей школы России являлись профессора, защитившие докторские диссертации. За десять лет действия устава (1884–1894 гг.) в отечественных университетах докторские степени получили 915 педагогов [5, с. 299].