Показать сообщение отдельно
Старый 24.08.2012, 14:24   #15
Димитриадис
Platinum Member
 
Аватар для Димитриадис
 
Регистрация: 15.12.2009
Адрес: живу тут на форуме
Сообщений: 6,405
По умолчанию

Тарусин М.А. Научное заседание.

В статье, опубликованной в вестнике ВЦИОМ "Мониторинг общественного мнения:
экономические и социальные перемены" (№2 [90], март-апрель 2009) ТАРУСИН Михаил Аскольдович – руководитель отдела социологических исследований Института общественного проектирования, описывает типичные ритуалы, свойственные многочисленным научным семинарам, круглым столам, конференциям, на которых глубина и накал научной дискуссии сочетается с привычными бюрократическими процедурами и самолюбованием участников.

Текст
В любой деятельности есть люди талантливые и не очень. Последних, конечно,
большинство. Но нет другой такой области, где это можно было бы так легко скрывать всю жизнь, как наука. Преимущественно гуманитарная и особенно общественная. К примеру, социология. В нее сегодня набилась куча ученого народа, благо с обществом постоянно что-то происходит, причем явно нервическое и недоброе, но что именно — никто не понимает. Из-за того, что народу много, социологи друг друга недолюбливают, ставя остальных не очень высоко, оттого живут порознь, много чего-то пишут и издают книжки, которые читают: сам автор — с любовью, подчиненные — по обязанности, да несколько друзей — из
сострадания. Но порой всѐ же собираются на научные семинары, круглые столы,
презентации, конференции и прочая, где проводятся высокие научные дискуссии. К тусовке готовятся, поскольку это реальная возможность напомнить о себе и поддержать репутацию.
Еще в фойе атмосфера приподнятая и шумная.
— Здра-а-а-ассстье! Сколько лет…...
— О-о-о! Кого я вижу!...
— Какие люди пожаловали!...
Это всѐ при том, что виделись только третьего дня на таком же семинаре. Разговоры
оживленные, все чувствуют, что собрались ради важного дела, но каждому не впервой и оттого, в знак своей бывалости, можно и пошутить, и слегка поѐрничать. Но неплохо и прямо тут, за чашкой предсеминарного кофе начать с коллегой какую-нибудь умно-научную беседу с обилием неясной никому терминологии, чтобы дать понять — шутки шутками, а вообще-то голова постоянно напряжена решением сложнейших проблем, так что не терпится прямо вот здесь, пока вы все ваньку валяете, тут же и схватиться за неѐ, за проблему эту. Два-три участника помоложе почтительно молча встанут вокруг и сделают напряженные лица, что придаст ученой беседе дополнительный вес.
Кстати, где собираются, имеет большое значение. Место желательно должно быть
«пафосным», сиречь солидным и чтобы непременно большой плакат «Влияние
чѐртовоматерных индикаторов на развитие межфакторных отношений» и чтоб карточки с фамилией давали (многие их потом собирают и вешают кучей на работе, что есть знак востребованности) и чтоб телевидение было — это тоже пафосно (до чего гнусное словечко).
На правильном семинаре стоит длинный стол, а на нѐм таблички с фамилиями гостей 1-
го круга, минералка, блокноты с ручками и микрофоны на длинном черном прутике. На президиумном конце стола место для важной персоны, для докладчика, и по бокам — для двух полуважных. За столом кресла мягкие, вдоль стен — поплоше, для гостей 2-го уровня. Эти гости, как правило, либо молодые и робкие, либо, напротив, дряхлые и задиристые старички, но слово на собрании они, впрочем, получают редко, вечно перебирают в руках кипы мелко исписанных листов, вид имеют взъерошенный и треханутый.
. Среди них же пожилые тѐти, которые тут же вынимают блокнот и потом всѐ заседание
подробно записывают мелким подчерком всѐ говоримое, Бог весть для каких нужд. Это завсегдатаи ученых собраний, давно одержимые бесом науки, приглашений они не получают, но где-то сами достают и кочуют с семинара на семинар в каком-то сизифовом отупении.
Забыл сказать, что в рассылаемом приглашении всегда должны быть упомянуты
важные лица, что является условием заполняемости зала и можно точно мерить массой присутствующих степень важности приманки. Важное лицо обязано опоздать, потомить уже давно рассевшихся, войти стремительно, чтобы жизненный вихрь важного лица произвел впечатление на собравшихся. Впрочем, он благожелателен, пожимает руки нескольким счастливцам, привычно садится председателем и тихо и живо переговаривается с главным докладчиком о чем-то значительном. Весело обводит зал ясным взором, поправляя лежащее
перед ним, и бодро молвит:
— Ну, наверное, начнѐм?
Вступительное слово («буквально две фразы») лица растягивается на четверть часа, в течение которого вступитель обнаруживает знание темы, свой взгляд на нее и ее принципиальную важность для всего, вместе взятого, после чего передает микрофон докладчику.
Слово имеет докладчик (кстати, не задумывались над двусмысленностью этой фразы —
докладчик поимел слово, отымел слово). Тут много значит гендер. В социологии соотношении полов, как в Православной Церкви, но всѐ же чаще докладает ученый муж. Говорить полагается минут двадцать, обрисовать проблему туманно и веско, поставить множество неразрешимых вопросов, обрисовать предыдущие неудачные попытки их разрешения, представить новый свежий взгляд, позволяющий преодолеть все трудности махом, невнятно описать методологию и пару раз научно пошутить, не вызвав реакции зала. Наступает время выступлений и тут же за столом вздымаются руки.
Это происходит оттого, что многие загодя подумали о теме и придумали свежую мысль.
Но их гложет опасение, что эту же мысль придумали и другие и каждый торопится высказаться первым, потому что, если его мысль вдруг выскажет кто-то другой, времени на другую мысль уже нет. К тому же надо отметиться, так сказать «засветиться». Вот тут наступает пора ученых дам. Всегда найдется устремленная дама, она говорит скоро и взволнованно. Она даже сама несколько смущена своей взволнованностью, но — простите мне эту слабость — я так переживаю, так переживаю! Речь начинается с благодарности докладчику за новый свежий
взгляд, но вот есть один нюанс, который у докладчика выпал, а ей впал и — дальше следует мутное описание впавшего. Заканчивается сумбурная речь внезапно и вдруг, смущенно и мило. Значительные люди улыбаются и кивают.
Некоторые дамы говорят сбивчиво, с переходом в некоторое блеяние, отчаянно, но безуспешно помогая себе изящными ручками, с твердым убеждением, что это вот косоречие есть особый шарм и манера научной речи.
Есть другой тип дамы, она говорит резко, твердо, выстреливая именами и терминами,
которые не в каждом словаре и отыщешь. За признанием несомненно удачи проделанной работы следует садистский разбор многочисленных ошибок этой работы, которые сводят на нет весь еѐ смысл, но в конце признается, что за исключением всего сказанного, работа нужна и достойна.
Обязательно найдется общественная дама, которая учебников не читала, а просто наблатыкалась выступать, но не имеет опыта замутить тему и оттого говорит хоть и понятно, но невесть что несѐт. Те, кто учебники читали, переглядываются, но молчат. Все знают, что эта дама имеет вес и мстительный характер.
Следом выступит маститый ученый муж. Ему всѐ не в диковинку, оттого он слегка насмешлив и как бы со стороны, речь его ажурна и плавна. Слушать его приятно, ровно кто щекочет за ухом. Он это знает и оттого ведущему приходится напомнить о регламенте.
— Я закончу фразу — хитро улыбается маститый и легко выдает сложноподчиненную еще минут на пять.
Многие начинают выступление со следующего пассажа:
— Тут вот многие говорили, но почему-то никто … я даже удивляюсь… ни слова не сказал вот о чем!...
Этим подчеркивается некоторая стадность мышления собравшихся и яркая
индивидуальность говорящего. Дескать, всѐ мычали вокруг да около, а я вот — бац! — и в самую точку.
Обязательно выскочит юное дарование, оно запинается, но ему дают протекцию
влиятельные люди, оттого его дрожащее запинание слушают снисходительно, но серьезно. В середине силлогизма мысль ему изменяет, и он садится красный и сметѐнный.
Затем спокойно просит слова настоящий ученый, один такой находится, если не
повезет, на всѐ собрание. Он не спеша, но твердо разбирает работу, замечания его просты и точны, недоумение искренно, напоминание о том, что всѐ это уже десять раз было, непосредственно и лишено оттенков личного. Он именно говорит по делу, оттого все испытывают чувство неудобства, наиболее смелые улыбаются в колени, докладчик сидит прямо, но с чувством ежа пониже спины.
— Вот, собственно, основные замечания — говорит пожилой честный ученый — у меня
тут еще много записано, но это потом… если потребуется…
Наступает неловкое молчание.
— Кто еще хочет высказаться? — прерывает паузу опытный ведущий.
После дельного анализа как-то никому вылезать не хочется, но положение спасает старичок со 2-го ряда. Он вскакивает, говорит горячечно, потрясая своими бумажками, клеймит что-то, порет какую-то дичь, но это именно то, что сейчас нужно. Обстановка разряжается. Старичок готов предложить свой план спасения чего-то, ему обещают рассмотреть его диспозицию позже и заседание постепенно сворачивается.
Ведущий резюмирует сказанное, отмечает важность всего, необходимость учесть
замечания (настоящий учѐный сидит молча и покорно). И кстати, тут вот много говорили, но никто почему-то ничего не сказал вот о чѐм… . И нам несомненно надо продвинуться дальше, делать ещѐ немало шагов, подумать вместе вот о чем, ещѐ не раз собраться, что очень полезно, необходимо, целесообразно, а пока вот там, в зале фуршет, где можно продолжить… обсудить… поспорить… (последнее тонет в грохоте отодвигаемых стульев).
Фуршет толпится, жует, голоса громки и оживлѐнны. Учѐный народ не стесняется
толкаться локтями у стола с пирожками и канапе, докладчик окружен толпой соратников. Нелепый Ученый, высокий и худой, чем-то похожий на покойного актера Гринько, стоит в стороне и только один юноша, тот самый, что запинался на заседании, что-то быстро говорит ему. Значительное лицо вдруг бросил на эту парочку быстрый цепкий взгляд.
— Да — говорит пожилой Учѐный, слегка сгорбившись к собеседнику и прихлебывая чай конечно, заходите, у меня, знаете ли, есть некоторые соображения… но я вам советую для начала познакомиться…
Учѐный народ расходится, слышны реплики:
— Послезавтра семинар у… Ты будешь?
— Не знаю… Приглашение пришло…
— Как, что? А я почему не получила?!...
— Я вам перешлю… да там…
Научная жизнь. Одно слово.


источник
---------
"О, если бы вы только молчали! это было бы вменено вам в мудрость..."
Димитриадис вне форума   Ответить с цитированием
Реклама