Итак, продолжаем.
Содержание предыдущей части. Пионэр Иннокентий (кратко - Инк), влекомый игрой гормонов и абстинентным синдромом, решил скрытно понаблюдать как парятся в бане баба Марта и самогонщица Катя. Однако, все пошло не так гладко как хотелось: услышав шум возни пионера и кошки, которая отняла у него кусок колбасы, самогонщица выскочила и жестоко избила Иннокентия. Кошка, не стерпев избиения своего друга, кинулась на его защиту, в результате которых получила тяжкие телесные повреждения, от которых у нее отнялись задние лапы. Пионэр, получив психическую травму, дал обет целибата, а кошка - возненавидела своего друга ...
... Смеркалось. Пьяные вопли из избы самогонщицы Кати стихли. Кошка решила ползти к жилью, но достигнув дороги, силы ее покинули и она погрузилась в забытье. Ей снилась кошка-мама, ее густая и теплая шерсть, как приятно было в нее уткнуться и забыть все страхи и волнения, ей снился Кеша, который каждое лето приезжал к бабке Марте, как они с ним подружились, как он поил ее молоком и играл с ней. От наступившего блаженства она сквозь сон даже замурлыкала...
... Вдруг до кошачих ушей донеслось тарахтение. Быстро открыв глаза, кошку ослепил яркий свет - солнце стояло в зените. По дороге ехал мотоцикл Урал с коляской. Не имея сил, кошка закрыла глаза: рев все нарастал, стал уже нестерпимым, сильно хотелось убежать, но лапы, как назло, не шевелились. Вдруг все стихло. Послышались приближающие шаги. Секунда! И резкий удар в живот! Кошка взвизгнула, резко открыла глаза и увидела занесенный над ней до блеска начищенный сапог.
"Жива, бл...дь!" - раздался густой бас. Сапог опустился на землю. Кошка подняла глаза - галифе, еще выше - ба, да это же Максимилиан Виссарионович!
Максимилиан Виссарионович присел на корточки, внимательно посмотрел на кота и как бы размышляя произнес в слух:
- Что с тобой делать? Кто ж тебя так покалечил? А ведь кошачьего ветеринара у нас в деревне нет! Ладно, свезу-ка тебя к Дарье Петровне, пускай решит, что с тобой делать. Все ж б-жья тварь! (Да-да, не удивляйся дорогой читатель, Максимилиан Виссарионович несмотря на то, что был коммунистом и председателем месткома партии, был крещен, а в шкафу за постельным бельем хранил подаренную матерью фамильную икону!).
Максимилиан Виссарионович сгреб в охапку кошку и быстрым шагом пошел к мотоциклу. Каково же было удивление кошки, когда на заднем седле мотоцикла она увидела пионэра Иннокентия! На пионэре были одеты кумачовые шорты, а на его шее, к еще большему удивлению, был намотан бабушкин цветастый платок.
- Сейчас быстренько смотаемся на свиноферму, а потом займемся делом - сказал Максимилиан Виссарионович пионэру и положил кошку в люльку средь каких-то ящиков, мешков и прочей рванины. Кошка бросила быстрый взгляд на Кешу - он на нее даже не посмотрел, уткнулась в брезент и впала в забытье...
... Кошка проснулась от звонкого смеха. Она лежала на каком-то металлическом столе в комнате со стенами, окрашенными белой масляной краской. На табуретках у столика сидела Дарья Петровна и разливала по мензуркам спирт. Она что-то весело болтала, Максимилиан Виссарионович улыбался, украдкой косясь на ее бюст.
Отступление для читателя. Дарья Петровна Дукина была главным зоотехником свинофермы "Заветы Ильича". Это была разбитная женщина 45-ти лет, в самом соку, вдовая (муж погиб на фронте при обороне Москвы). Приехав более 10 лет назад с Украины по комсомольскому призыву поднятия целины, она так и осталась работать на свиноферме, дослужившись до главного зоотехника. За выдающиеся успехи в работе (главным образом за внедрение новейшего высокоэффективного способа осеменения свиноматок) была удостоена звания Героя Социалистического Труда. Ее бюст был настолько пышен, что Звезда Героя прямо на нем лежала и была
параллельна полу.
... Меж тем к зданию клуба не спеша стягивались деревенские жители. Вот чинно идет директор свинофермы - Харитон Степанович - высокий седовласый, но еще крепкий старик. Будучи хорошим хозяйственником имел прозвище "Батя". При старом режиме окончил Императорскую школу прапорщиков и даже умел танцевать мазурку, что и демонстративно показывал в сельском клубе на различных праздниках, чем приводил в неописуемый восторг деревенских баб.
За ним вместе шли два молодых человека лет 30 - Александр Эсерович и Александ Тигрицын. Первый был школьным завучем, а по совместительству учитель советского права, второй - учителем географии все той же школы, ранее работавший в сельсовете, но по какой-то причине оттуда выгнанный.
В клубе что-то намечалось.