Горин Д.Г.
Скрытый текст
За разнообразием современных образов российских ученых чаще всего стоят некие идеальные представления. Причем эти представления формировались в большей степени в XIX – начале XX века. До второй четверти XIX века научное сообщество оставалось неоформленным, а российская наука была представлена отдельными фигурами самобытных ученых, народных изобретателей и приглашенных из Европы специалистов. В XIX веке появляется немногочисленное, но целостное сообщество ученых, которое обретают свою идентичность и самосознание. Именно в этот период возникает «классический» образ ученого-профессора.
Европейские корпорации ученых
Первые университетские корпорации со своими этическими нормами появляются в городах Европы с XI–XII вв. Возникшие в условиях средневекового корпоративного строя университеты и сами представляли собой автономные корпорации (подобные купеческой гильдии, ремесленному цеху и т.п.). Ученая степень была своеобразной «лицензией», имевшей силу в любом месте Европы, что придавало университетским корпорациям наднациональный характер.
Средневековая наука к тому же во всех странах латинского влияния была едина и преподавалась одинаковым способом и на одном (латинском) языке. Образы европейского ученого были тесно связаны с городской культурой, для которой характерны автономия частной жизни и преимущественно рациональный тип поведения. Эти образы менялись вместе с европейской культурой.
Со второй половины XVII в. профессора сбрасывают церковную одежду (длинную темную мантию, иногда отороченную мехом, и береты) и освобождаются от запрета жениться. Теперь они подражают в костюме привилегированным сословиям, а европейская наука нового времени основывается уже не на богословских догмах, а на опыте и рационализме.
В отличие от Европы в России сообщество ученых оказалось привнесенным явлением, утверждавшимся «сверху» в связи с потребностями государства. В то же время наука не вмещалась в отводимые ей правительством рамки: история несла республиканский опыт античности, правоведение – конституционные идеи, идеи прав и свобод человека, общественного договора и т.п., философия вступала в конфликт с церковными догмами, а политэкономия и статистика – с крепостничеством. Кроме того, православная традиция, как отмечал В.И.Вернадский, не содержала в себе укоренившейся ценности науки в отличие «от духовенства католического ли, протестантского, среди которого никогда не иссякала естесвеннонаучная творческая мысль».
Само научное сообщество в России XIX века оказалось весьма необычным явлением. Во-первых, устное слово, хотя и подвергалось стеснениям, все же было менее сковано цензурой, чем печатное, а во-вторых, университеты и сами ученые имели право выписывать любую литературу из Европы, которая не проверялась на таможне. В условиях монархии и бюрократизма необычно выглядела и университетская автономия. В уставах университетов были заложены принципы выборности, конкурсного замещения должностей, коллегиальности управления.
Профессиональное сословие
Академия наук и первые университеты в России появляются в XVIII – начале XIX в. Однако до второй четверти XIX в. система подготовки научных кадров не была отлажена, а уровень преподавания оставался низким. В Московском университете почти все профессора набирались из немцев, которые плохо знали русский язык, или из представителей духовных академий, на которых, судя по воспоминаниям современников, «отражался дух келии и лампады как на языке, так и на одежде и самом образе жизни».
Ситуация меняется во второй четверти XIX в., когда правительством были предприняты меры по созданию системы подготовки профессорских кадров. Важной частью этой системы стали поездки молодых ученых в Европу. Именно с этого времени сообщество ученых окончательно оформляется в профессиональную группу и одновременно начинается процесс возникновения соответствующей корпоративной культуры.
Сообщество ученых формировалось в XIX в. выходцами из разных сословий. Так, из 41 профессора, работавшего в 1861 г. в Московском университете, дворян было 39%, выходцев из духовенства – 24,4%, из обер-офицерских детей – 12,2%, из мещан – 10%, из разночинцев – 2 человека (почти 5%), из крестьян – 1 человек (почти 2,5%). К концу века отмечается тенденция роста удельного веса людей дворянского происхождения и выходцев из обер-офицерства и снижается удельный вес выходцев из духовенства и мещан. Эта тенденция связана с повышением престижа ученого «сословия».
Несмотря на социальную и национальную неоднородность сообщества ученых, различия в речи и манере поведения постепенно стирались. Современники воспринимали это сообщество как обособленное ученое (или университетское) «сословие». Оно не вмещалось в привычные рамки сословного общества: формировалось оно не по факту рождения, а в результате отбора и специальной подготовки.
Обретение идентичности
Осуществление социальной роли ученого в российском обществе XIX в. было сопряжено с преодолением достаточно серьезной личностной дистанции между научной рациональностью и традиционными для России структурами повседневной жизни. В сообществе ученых возникала острая необходимость в воплощении характерных для него ценностей в некую авторитетную структуру поведения, которая получила бы социальное признание и обеспечила бы ученому личностную идентификацию и интеграцию с себе подобными. Поэтому наука воспринималась не только как источник альтернативных суждений, но как средство изменения быта и нравов. Например, по словам В.О.Ключевского, наука в чтениях Т.Н.Грановского становилась «учительницей жизни», а сами профессора, как писал А.И.Герцен, привезли из Европы «горячую веру в науку» и «являлись в аудиторию не цеховыми учеными, а миссионерами человеческой религии».
Гражданская позиция ученых оформились уже в годы Крымской войны, когда К.Д.Кавелин решил подготовить серию рукописных статей о политическом положении в России. К работе был привлечен и профессор Б.Н.Чичерин. Свои рукописи они направили в Европу к Герцену, но просили его опубликовать статьи без изменений и не в «Полярной звезде», а отдельным изданием. Рукописи были напечатаны в отдельном сборнике «Голоса из России». Официально заявленная позиция ученых расходилась не только с позицией правительства, но и с радикальной идеологией Герцена.
Свою ставку в дальнейшем развитии России профессура делала не на народные массы, которые представляли, по словам Кавелина, «неразвившиеся слои человеческого общества», а на слой просвещенных личностей, формируемый государством. Однако для формирования этого слоя требовались «умственные и гражданские свободы», ценность которых и отстаивали российские ученые. Это выступление вызвало большой резонанс и одобрение в университетском сообществе.
В начале ХХ в. научное сообщество сохраняет единство в защите своих прав. В ответ на попытку министра народного просвещения А.А.Кассо расправиться в 1911 г. с руководством Московского университета, протестовавшим против нарушения университетской автономии, более 130 профессоров подали в отставку (в том числе К.А.Тимирязев, П.Н.Лебедев, С.А.Чаплыгин, Н.Д.Зелинский, П.Н.Сакулин и др.).