Форумчане на необитаемом острове

[Дмитрий В.]

Согласно директиве №40 Верховного Главнокомандующего, а также в связи с празднованием 95-летия Октябрьской социалистической революции, малиновые штаны красный цвет на форуме признается его участниками привилегией администрации. Виновные в нарушении будут внесены в особый список.
И.о. начпо политрук Дмитрий В.

[Дмитрий В.]

Неизвестному доброжелателю, нашедшему картинку для группы "Политотдел", выносится благодарность.

[Дмитрий В.]

Боевой листок №2

Товарищу Paul Kellerman объявляется благодарность за предложенную идею об использовании средств, которые будут получены после конфискаций, которые неизбежно пройдут в отношении коррупционеров.
Политрук Дмитрий В.

P.S. Jacky, не серчайте

[Дмитрий В.]

Членам политотдела сообщается, что он, сиречь политотдел, активно продолжает свою работу и обновляется. Всем участникам предлагается вносить свои замечания и предложения, особенно в связи с актуальностью тем. Также - мораторий на политику, как известно, снят.

[Дмитрий В.]

Трем знаменательным датам – 18 декабря, 20 декабря и 21 декабря – посвящается.
Все совпадения случайны!

Второе пришествие, или Он возвращается

Из передачи «Удивительное рядом»: … сторонники мистических теорий верят, что пирамиды майя выполняли функцию фокусировки ментального психополя народных масс. Самые же рьяные адепты теорий заговора утверждают, что Мавзолей Ленина был построен по прообразу этих пирамид…

В Москве стояла тихая морозная ночь с 20 на 21 декабря. Многие шутя называли этот день «предапокалиптическим», так как СМИ и интернет активно подогревали истерию относительно «конца света». Одни над этим смеялись, мастерили демотиваторы и рассказывали анекдоты. У других же, особенно у личностей с психикой, подверженной влияниям извне, медленно, с протяжными гудками, съезжала крыша. Этому способствовали и вливания вовнутрь, ведь конец света всегда отмечается в последний раз!
Москва засыпала или уже спала. Впрочем, не вся. Богатые граждане уже начинали отмечать Новый год, устраивая корпоративные пьянки в кругу близких друзей и слегка одетых девушек с ногами от ушей. Тусняк шел и в модных ночных клубах, всю ночь без перерыва, время от времени подбадриваемый энергетиками и ЛСД. На кухнях сосредоточенно напивались алкоголики, кто в одиночку, кто группами по три. Некоторые семейные и не очень пары проводили ночь перед концом света в постели, закладывая фундамент традиционного сентябрьского повышения рождаемости.
Не спал и ветеран ВОВ, кавалер ордена Славы 3 степени и медалей «За боевые заслуги» и «За отвагу» Иван Петрович С. Он грустно сидел на кухне, облокотившись на стол, курил и думал. Ему, фронтовику, прошедшему всю войну, было обидно смотреть на нынешних ребят. Когда он гулял в парке и присел отдохнуть на скамейке, то как раз видел кучку то ли школьников, то ли студентов, и, хоть и старался отгонять от себя эту мысль, невольно думал: «Ну не были мы такими!» Некоторых ребят, с крашеными волосами и челкой, Иван Петрович не сразу отличил от девчонок. Вся компания потягивала пиво и неумело материлась, некоторые затягивались сигаретами, пытаясь выглядеть взрослее. До пенсионера донеслось:
- И чё те предки сказали?
- Отец говорит: «Ты учиться не хочешь?» А я ему: «Не хочу, скукота, ну ее нах, эту учебу». Он мне: «Тогда ты идти работать хочешь?» А я ему: «Неа, не хочу, тоже скукота». А он мне такой: «До пенсии на нашей шее сидеть хочешь?» А я ему…
Окончание фразы Иван Петрович не расслышал, по дороге пронеслась «Скорая», завывая мигалкой. Было холодно, поэтому он пошел домой, но никак не мог выкинуть этих совершенно посторонних ребят из головы.
Сам он ушел добровольцем на фронт, едва закончив школу. Ушел, потому что чувствовал, что так было надо. Уходя, все они обещали вернуться. Некоторым удалось это обещание сдержать. Но много лет уже прошло с тех пор, и сейчас из ребят его класса, кроме него, жив был только один.
На кухню, слегка шаркая тапками, зашла Зина, жена Ивана Петровича.
- Ты что не ложишься?
- Да вот не спится что-то, - вздохнул старик.
- А сердце не колет? Корвалолу накапать? – встревожилась Зина.
- Не, Зин, не колет. Да ты не переживай, сейчас докурю и пойду.
- Ты много не кури, нельзя ведь тебе, - Зина что-то почувствовала, поэтому не стала выговаривать за курение на кухне, хотя обычно не упускала случая.
Иван Петрович ткнул сигаретой в блюдце, служившее пепельницей, и подумал о сыне, крутившемся на двух работах, потому что прокормить семью на скудный доцентский паек было непросто. Хорошо хоть дочери повезло с мужем. Затем подумал, что внук его сейчас примерно такого же возраста, как те встреченные ребята, и пришел к выводу, что именно из-за этого они так его задели. Он попытался представить Витьку в той компании, но не смог, поэтому почувствовал облегчение. Витька был совсем не такой, молодец молодцом, умный, спортивный, окончил институт с красным дипломом, от армии не косил и отправился служить в Кремлевский полк. Однако потому промелькнула мысль: «А если завтра война, так что, получается, Витьке этих остолопов защищать придется, гибнуть за них?». Иван Петрович докурил, подумал, как думал уже не раз: «Эх, Сталина на них нет! Где ж это видано такое, чтобы парня молодого от девчонки не отличить было! Тьфу, противно» и пошел спать.
О Сталине рассуждали в это время много где еще. В интернете полуночники вели жаркие дискуссии в связи с очередным Днем рождения великого вождя. Потоки информации с разных форумов, социальных сетей, Форума Доцентов и многих адресов переполняли сеть. Медленно, но верно складывалось коллективное бессознательное и заполняло собой ноосферу, сгущаясь в небе над когда-то одной шестой частью суши, подобно грозовой туче.
Сын Ивана Петровича, доцент Алексей Иванович С., сотрудник лаборатории в НИИ астрофизики, заметил краем глаза едва заметное колебание стрелки прибора, но, прежде чем он успел зарегистрировать флуктуацию в журнале, стрелка вернулась к исходному положению. Алексей Иванович пожал плечами, отвернулся и продолжил следить за другими приборами и читать газету. Он не заметил, как стрелка снова дернулась и начала медленно, но верно сдвигаться вправо, пока не достигла красного сектора и не остановилась там.
Виктор Алексеевич С., рядовой Отдельного кремлевского комендантского полка, этой ночью тоже дежурил. Он с неодобрением взглянул на собирающиеся тучи. Командир обещал отпустить его в увольнение, но, если будет валить снег, по улице особо не погуляешь. Тут ему показалось, что тучи над Мавзолеем Ленина как будто клубятся и кружатся, явно погода испортится капитально. Додумать мысль он не успел, в небе ярко вспыхнуло, и как будто молния протянулась к верхушке Мавзолея, там собралась в шар и ударила в могилу у основания Кремлевской стены. Свет был нестерпимым, Витя прикрыл глаза ладонью, а, когда свет погас, увидел на месте могильной плиты фигуру в шинели и обомлел. Фигура посмотрела на Кремль, развернулась и пошла прочь. Виктор сначала хотел окликнуть незнакомца, но тот быстро удалился, как показалось Вите, - в направлении Лубянской площади. «Блин, почудится же такое», - подумал парень, - «рассказать бы корешам, так не поверят, засмеют, скажут, открой секрет, Витяй, как бутылку в дозор пронес?» Еще Витю удивило, что ни одна из охранных систем не заработала, не заорала сигнализация, не включилась сирена, ни-че-го. «Задрых ты, рядовой С., на боевом посту, и радуйся, что взводный тебя на этом не поймал!» - заключил Витя и продолжил несение службы.
Дежурный комендант по Главному зданию ФСБ на Лубянской площади старший прапорщик Колтаков и помощник дежурного коменданта прапорщик Устинов отчаянно скучали. Их оставили дежурить 20 декабря, без 5 минут праздник – День чекиста! Остальные отмечали, кто на работе с сослуживцами, кто дома с семьей, кто дома у кого-нибудь из сослуживцев. Им же отметить хотя бы друг с другом было категорически нельзя, за это, хмуро констатировал Колтаков, «глаз на пятую точку натянут и скажут, что так и было». Но ничего не происходило, не заходил гражданин в темных очках с криком «Пропустите к Главному, я резидент ЦРУ!», не подъезжали бородачи на пикапе с взрывчаткой, тишь да гладь. Колтаков с Устиновым продолжали лениво трепаться, поглядывая на мониторы, когда камера засекла движение.
- Мужик какой-то в пальто, нет, в шинели! Во, блин! – констатировал Колтаков. – Кого ж это нелегкая принесла в такое время… Может, не к нам?
- Похоже, к нам, Серег, к нам. – откликнулся Устинов. Дверь, слегка скрипнув, отворилась, и зашел усатый человек в шинели. Оба повернулись к нему, Устинов только раскрыл рот для вопроса, да так и замер, а Колтаков стянул фуражку, прошептал: «Мать честная!» и застыл.
- Довэли страну? – хмуро поинтересовался генералиссимус. – Отдохнуть нэ даете?
- Виноват, довели! Виноват, беспокоим! – Колтаков спешно водрузил фуражку на место и вытянулся во фрунт, спустя мгновение его примеры последовал Устинов.
- К Главному как обычно, нэ поменялось ничего за шестьдесят лет?
- Так точно, тот же кабинет, как обычно! – отрапортовал Устинов.
- Доложите ему, что Сталин пришел! – бросил вождь, поднимаясь по лестнице и раскуривая трубку.

У директора ФСБ продолжалось совещание, на котором присутствовали все его заместители и руководители управлений. Дел было много, как всегда. Подводили итоги за год, отчитывались о проведенных мероприятиях, а тут еще эти слухи о конце света, которыми всякие новоявленные пророки пользовались, чтобы привлечь паству, в общем, обычная рабочая обстановка.
Внезапно затрещал красный телефон, предназначавшийся лишь для крайне срочных и особо важных случаев. Любой, кто решился бы позвонить по нему, не имея на то весомого повода, рисковал распрощаться как минимум с одной звездочкой на погонах, а то и с самими погонами или продолжить службу не в центральном аппарате, а в УФСБ Усть-Переплюйска, куда раз в год прилетает вертолет, а раз в квартал приезжают геологи на МТ-ЛБ. Громкую связь директор включать не стал, поэтому остальные участники совещания услышали лишь несколько коротких реплик диалога.
- Я слушаю.
- Что?
- Вы в своем уме?
- Прапорщик, ты что, пьян?
На этом разговор оборвался, директор бросил трубку на рычаги.
- Товарищ генерал армии, разрешите обратиться? В чем дело? – поднялся начальник контрразведки.
- Звонили. С КПП. Похоже, ЧП у нас! Коменданты допились до белой горячки! – отрывисто сказал директор.
- И что они сказали?
- Сначала меня спьяну «Главным» назвал, потом сказал, что Сталин пришел, сейчас поднимется к нам, а потом трубку бросил.
Генералы заспорили.
- Понаберут тут алкоголиков, понимаешь! Куда вообще кадры смотрят!
- Не могли мои психологи алкашей пропустить, не могли! Не настолько еще у нас…
- Значит, водка им паленая попалась! Суррогата напились, понимаешь...
- А я сейчас адъютанта отправлю, он спустится и проверит!
Начальник контрразведки шагнул к дверям, чтобы позвать адъютанта, когда дверь распахнулась.

(Хотя диалог между старшим прапорщиком Колтаковым и директором не так уж важен для дальнейшего развития сюжета, приведем его полностью:
- Дежурный комендант старший прапорщик Колтаков! Главного позовите?
- Я слушаю.
- Товарищ генерал армии, к Вам генералиссимус Сталин пришел, сейчас поднимется!
- Что?
- Пришел генералиссимус Сталин, уже поднимается!
- Вы в своем уме?
- Так точно!
- Прапорщик, ты что, пьян?
- Никак нет!)

Воцарилась немая сцена, начальник контрразведки не стал садиться обратно, а предпочел вытянуться, руки по швам. Его примеру последовали и другие генералы, Сталин прошел мимо стола к двум картам, России и мира, висевшим на стене, сказал:
- Вольно, товарищи, садитэсь. Докладывайте, как вы тут без мэня социалистическое отечество берегли, - и нехорошо усмехнулся.
- Так у нас проблем ведь сколько! Капиталисты, сепаратисты, террористы, олигархи, буржуи, коррупционеры, наркоманы, гомосексуалисты… - начал перечислять Главный.
- И вы про них знаете, что они – тэррористы, олигархи и прочее?
- Так точно, знаем, а сделать ничего не можем, руки связаны!
- Дэйствуйте, товарищ нарком, разрешаю! – генералиссимус прошелся вдоль карты страны и указал трубкой в район Балтийского моря. – А это что тут появилось?
- НАТО. В Прибалтике.
- И почему вы с этим вот, - Сталин брезгливо ткнул в Латвию, Литву и Эстонию, - ничего нэ делаете? Проморгали?
- Разрешите приступить, товарищ Сталин! – поднялся начальник СВР. И тихо бросил адъютанту: - На связь мне ГРУ и командующего Балтфлотом, срочно!
- Разрешаю, выполняйте! – кивнул вождь и продолжил. – Но нам еще нужно разобраться с чистотой наших рядов! Когда я подходил к зданию, там стоял автомобиль иностранного производителя. Чей? – он сурово оглядел присутствующих. Автомобиль принадлежал начальнику кадрового управления, все посмотрел на него, тот вскочил и бодро отрапортовал:
- Автомобиль конфискован у незаконно обогатившихся, будет продан в течение 24 часов с перечислением всех денег в бюджет! – и сделал знак рукой адъютанту.
- Ну и выкрутился! – подумал кто-то.
- Начальника Гэнштаба, командиров видов войск, командира милиции и… - Сталин задумался, - и всех остальных, кого нужно, тоже зовите сюда! Умчался еще один адъютант.
Совещание продолжалось.

[Дмитрий В.]

Продолжалась и вечеринка в ресторане, арендованном на всю ночь Гогиком Карапетяном по кличке «Жора», который в лихие 90-е был реальнейшим пацаном и подмял под себя, среди прочих нелегальных дел, торговлю наркотиками в нескольких районов Подмосковья (на Москву не хватило даже кавказской горячности джигита, и Гогик предпочел остаться живым миллионером, чем рисковать стать мертвым миллиардером). Позже Гогик сумел легализоваться в качестве главы крупного финансового консорциума, и теперь намеревался стать депутатом от какого-нибудь из районов. Гогик снял ресторан на всю ночь, чтобы с другими «пацанами», погрузневшими, облысевшими и больше не носившим малиновые пиджаки, отметить Новый год, вспомнить былые деньки и помянуть тех корешей, которые приняли смерть от пули на стрелке или бомбы, прикрепленной к днищу джипа. Все выжившие пацаны сейчас были с Гогиком примерно равного статуса, ходили в генеральных директорах всяких фирм и палки друг другу в колеса практически не вставляли, по-четкому поделив сферы влияния. Перед рестораном стояли новенькие «поршики», «бентли», «майбахи» и даже один «роллс-ройс», принадлежавший самому Гогику. У некоторых других тоже были «роллсы», но они не стали приезжать на них, чтобы не портить отношения с хозяином банкета. Шампанское, водка и коньяк лились рекой, в проходе возили икру в тележке, в аквариуме плавали осетры, на сцене прыгали полуодетые девки фотомодельных объемов, с которыми гости время от времени уединялись в приватных кабинетах, а гвоздем вечера должна была стать стриптизерша, появляющаяся из огромного торта.
Охранники, не удостоенные чести зайти внутрь, курили у машин и хвастались, кто больше за раз выжал штангу, выдул пива и имел половых актов, когда к остановке подкатил мерседес-минивэн с затемненными стеклами. Телохранители насторожились, двое из них подошли к нему, один крикнул: «Мужик, тут не твоего уровня птицы гуляют, дуй отсюда по-хорошему!» Водитель опустил стекло и сказал:
- Народ, да без базара, это же ресторан «Плезир»? Здесь Жорик гуляет?
- А чё те надо? – слегка менее враждебно спросил громила.
- Да пахану нашему сейчас звонят отсюда, говорят, срочно еще девок привези! Ну и он мне говорит, чтоб мухой дул сюда и хорошему человеку подарок доставил, снегурок к Новому году, хе-хе. Мужики, так мы разгружаемся? – спросил водитель, открыл дверь и встал на подножку микроавтобуса.
- Ща, только проверю у тех, кто внутри, был вызов или нет. – громила достал рацию.
- Коляныч, да забей, сам же знаешь, еще раза два будут новые телки подъезжать. Давай лучше на девок хоть позырим, раз уж пощупать не получится! – отозвался другой, первый убрал рацию, отодвинул дверь с, как ему казалось, веселым: «Вылезай, барышни, приехали!» и застыл. Ему в лицо смотрело дуло ствола с глушителем. «Мать-перемать», - только успел подумать он, прежде чем девятимиллиметровая пуля из ПБ вошла ему между глаз. Водитель спрыгнул с подножки в сторону, присел на колено и всадил две пули второму громиле. Из микроавтобуса раздалось еще несколько сухих щелчков, наземь упали еще телохранители, один набрал воздуха в легкие для крика, но не успел крикнуть ни «шухер!», ни «атас!», ни «мусора!» - на противоположном конце улицы снайпер из «винтореза» двинул указательным пальцем, и тяжелая пуля бросила «братка» на асфальт уже остывающим трупом. Последние хлопки, контрольные, которые несведущий даже не принял бы за выстрелы, - и все было конечно. Из-за угла вырулил пазик, несколько микроавтобусов поскромнее и цепочка спецназовцев и омоновцев пешком. Все фигуры казались несуразно раздутыми из-за бронников и разгрузочных жилетов. У служебного входа в ресторан картина была сходной.
- Начинайте, - прошелестело в рации, и сводный отряд рванулся вперед.
В зале никто не успел понять, что случилось. Внезапно выбитая тяжелым пинком обутой в берцы ноги дверь отлетела в сторону, включился верхний свет, музыка стихла и вперед вышел здоровенный мужичина. Его лицо скрывала маска с прорезями для глаз и рта.
- Что, не ждали? – угрюмо усмехнулся он.
В это время бойцы рассыпались по залу, обезоруживали охранников и брали блатную компанию под прицел.
- Да вы что себе позволяете, у нас порядочное заведение, а вы тут вламываетесь, мешаете! Это какое-то недоразумение! – к командиру уже подбегал менеджер ресторана.
- У нас разнарядка на этих вот, - командир кивнул на Гогика сотоварищи, - но имеем право брать всех, кто пособничает преступникам. Ты, часом, не из пособников? – он пристально посмотрел на менеджера, тот обмяк и проскулил:
- Нет, я просто снял зал…
- Следователь проверит. И еще, скажу тебе по секрету, лучше готовь свое заведение к переквалификации! В дом культуры там, дворец пионеров… Выводим, ребята!
Авторитетов и телохранителей с заломленными руками вели к грузовикам и плотно сажали туда.
- Что с нами будет теперь? У меня законный бизнес, а адвокаты мои вас всех привлекут за превышение полномочий! – попытался качать права один из задержанных.
- Понятное дело, конфискация всего, нажитого незаконным путем, а там – вышка или лесоповал, как Верховный решит! – охотно откликнулся командир.
Над входом в ресторан старую, искрящуюся неоном вывеску уже сняли, а вместо нее вешали новую: “Дворец пионеров «Радость труда»”

Телеграмма.
От: Ким Чен Ына и трудящихся Корейской Народной Демократической Республики
Кому: Председателю Совета народных комиссаров РСФСР тов. И.В. Сталину
Поздравляем вступлением должность тчк Рады Вашей победе зпт надеемся продолжение сотрудничества тчк Желаем успехов борьбе врагами революции тчк

Из протокола заседания партийной организации сельских тружеников Черноземья
… мы глубоко сопереживаем переживающим тяжелый голод трудящимся КНДР и просим включить нашу помощь в размере N [Секретно! Разглашению не подлежит!] тонн зерна в состав поезда «Голодающим Северной Кореи». Обещаем, что с началом посевной кампании возьмем на себя дополнительные обязательства, чтобы помочь корейским братьям…

В парламенте одной маленькой, но гордой прибалтийской страны была созвана экстренная сессия парламента. Из России приходили дикие слухи, один другого страшнее. Взяточников расстреливают! Да нет, их отправляют на урановые рудники, а расстреливают наркоторговцев! Что за ерунда, в Сибирь высылают чеченцев! Да не чеченцев, а гомосексуалистов! И тому подобное. На это же заседание был приглашен чрезвычайный полномочный посол России товарищ Тихонов. Первым же вопросом к нему было:
- Что в этой вашей России происходит?
Тихонов поднялся на трибуну и сказал:
- Мы просто устали жить в бардаке и наводим у себя порядок. На вашем месте я бы больше обеспокоился тем, что происходит в вашей стране!
Депутаты засвистели, а ярый сторонник независимости и теории оккупации Эдуардас Козляускас заорал:
- Вон! Пусть катится в свою Россию! Оккупант! Сталинист!
Тихонов обернулся к Козляускасу:
- А Вы, Эдуардас, хотя бы в окно выгляните!
В зал вбежал помощник министра внутренних дел и, задыхаясь, проговорил:
- Там… Там… Сами посмотрите!
Оператор дал на экран панораму, и депутаты обомлели. На площади перед парламентом шла настоящая манифестация. «Россия и Прибалтия – братья навек!», «Даешь присоединение к РСФСР!», «Русский язык – государственный!», «НАТО, go home!», «Сталин – наш рулевой!» и многие другие, от которых у фракции Козляускаса зарябило в глазах и начали отрастать клыки. Напротив митингующих стояла тонкая цепочка полиции.
Премьер-министр вскочил и крикнул Тихонову:
- Вы! Это Вы все организовали! Кровавый гэбист! Сталинский палач! Ваши руки по локоть в крови прибалтийских сирот! Я добьюсь, чтобы Вас признали персоной нон грата! Европейский суд по правам человека так не оставит вмешательства в дела суверенного государства!
Повернулся к министру внутренних дел:
- Разогнать их! Уничтожить! Это приказ!
В зал быстрым шагом вошел замминистра обороны маленькой страны, но премьер-министр отмахнулся, мол, не до тебя! Однако тот все равно подбежал и протянул листик. Премьер начал багроветь.
- В наши территориальные воды зашли большие десантные корабли Балтфлота и готовятся к высадке десанта! Их отряды инженерной разведки уже высадились на берег, первый эшелон закрепляется, а скоро там будет целый батальон морской пехоты! – снова повернулся к Тихонову и только собрался открыть рот, как вбежал еще один офицер, теперь в форме войск ПВО. В повисшей тишине все ясно расслышали гул тяжелых транспортных Ил-76. Офицер подбежал и зашептал на ухо.
- Чччтоооо? – премьер повернулся к депутатам. – Господа и дамы, отряд спецназа ГРУ захватил взлетно-посадочную полосу и сейчас на нее садятся русские Илы с 76 десантно-штурмовой дивизией. Другие десантники высаживаются с парашютами. Охрана, взять этого русского шпиона!
Тихонов спокойно сошел с трибуны и отошел в сторону в окружении охраны, когда дверь снова распахнулась. Премьер заорал:
- Ну что еще? – и осекся. На пороге стояли десантники, в голубых беретах и тельняшках, словно сошедшие с плаката у военкомата
- Караул устал! – крикнул один из них.
- А береты зеленые уже чешут по Польше во все лопатки. – прибавил другой.
Тихонов неторопливо поднялся на трибуну.
- Итак, дамы и господа, следующий вопрос в повестке дня – голосование о присоединении Прибалтии к РСФСР. Кто «за», просьба поднять руки.
Голосов «против» и воздержавшихся не было.

Толпа хорошо одетых мужчин и женщин толпилась на причале, у которого стоял пришвартованный теплоход. Гомон перекрикивал зычный голос:
- Не более 20 килограмм вещей на человека! Не более! Все, что весит больше, выкинем за борт к чертям собачьим!
Бывшие «хозяева» жизни, владельцы крупных компаний, самолетов, особняков и яхт, теперь стояли, сгрудившись и закутавшись в куртки и шарфы. Все, нажитое непосильным трудом в девяностые, перешло в собственность государства. Некоторые печальными глазами смотрели на свои яхты у соседнего причала, по которым суетливо сновали оценщики. Все прижимали к себе баулы с вещами, у некоторых в подкладку пиджаков были зашиты драгоценности. Корабль в Лондон готовился к отплытию.
- Ой, что же творится! Что же теперь с нами будет! – жена председателя совета директоров международной компании всхлипнула у плеча мужа.
- Это – конец, Света! – так же печально ответил он ей. – Но мы пожалуемся в ООН, мы еще до Хусейныча дойдем!
Через полчаса погрузка закончилась, «олигархский теплоход», как его назовут потом, прощально прогудел и отчалил.

Добавлено через 4 минуты

И.о. начпо политрук Дмитрий В.

[Maksimus]

Зачет

[leodeltolle]

Хм, не плохо, но тему борща, ивс, секса не раскрыта

[Дмитрий В.]

Сообщение от milemlab

тема секса не раскрыта

А что Вам еще надо?

Сообщение от Дмитрий В.

на сцене прыгали полуодетые девки фотомодельных объемов, с которыми гости время от времени уединялись в приватных кабинетах, а гвоздем вечера должна была стать стриптизерша

Добавлено через 15 секунд
Тут Вам не "Декамерон"!

[leodeltolle]

ну это не секс, это борсч