Аспирантские сказки

[mike178]

Hogfather, здоровско!

[докторенок]

Прочитала с восторогом. Может дейсвительно министру отправить?

[Дмитрий В.]

Hogfather, браво! Министру бы отправить неплохо, но не проникнется, думаю.

[Дмитрий В.]

Писано Дмитрием В. и Димитриадисом.

Из манускриптов Санктум Оффициум. Свиток Первый

Только для посвященных. Разглашению и выносу за пределы архива не подлежит.
Околоисторическая история
Когда прозвучал поутру довольно звонкий большой лаврский колокол, означавший начало рабочего дня, а в Официуме большинство братьев уже были на местах, готовые продолжать свой нелегкий, но необходимый труд во имя Сциенции Омнипотенции, брат Ди-первый и брат Ди-второй последними, запыхавшись и путаясь в складках мантий, торопливо стучали каблуками, направляясь в допросную номер 13.
Дорожка была чисто выметена и утрамбована ногами изрядного числа заключенных из студентов-первокурсников, уличенных в плагиате курсовых.
- А нефиг полагаться на Интернет Б-гомерзкий! – наставительно гундосил Ди-1й, в то время как Ди-2й подмигивал наиболее симпатичным грешницам.
Сегодня (как, впрочем, и всегда) Братья Ди-1 и Ди-2 работали в паре. Небрежно отвечая на приветствия вытягивавшейся стражи, они прошли в допросную и заняли свои рабочие места.
Священная административная машина не давала возможности даже дух перевести. Только-только успели отдышаться, поправили лихо сдвинутые на затылок шапочки-конфедератки, придали лицам необходимые и благомысленно-постные выражения – и вот на тебе: ретивая стража уже волокла в допросную первого подозреваемого в лженаучной ереси.
Сегодня была очередь брата Ди-1го изображать злого инквизитора, а брата Ди-2-го - доброго. Этот нехитрый прием был весьма распространен и эффективен, так как большинство посягавших в своем невежестве на Науку были знакомы с работой Официума лишь понаслышке. Брат Ди1-й грозно рыкнул:
- Ну? Кто тут у нас?
Старый Хог, капрал, командир караула из двоих солдат (их для простоты свв. Отцы звали «СорокПятый» и «ПятьдесятШестой»: так-то звать проще, а подлинные имена учить – больше отцам делать нечего!), которые доставили еретика, поглядел в пергамент, пошлепывая засмякшими губами, что-то пытался вычитывать в нем. СорокПятый незаметно толкнул его в бок, капрал смущенно рыгнул, перевернул пергамент вверх ногами и заученной скороговоркой пробубнил:
- Проводил недозволенные алхимические опыты, смешивал серу с селитрой и углем. Когда мы пришли за ним, чуть не спалил весь дом!
- Что, якшался с нечистым? Пытался творить колдовство? - драматически возвысил голос брат Ди-1й. - И это в наше озаренное светом Науки время?
Арестованный задрожал:
- Никак нет, ваши Святые Многонаучные Преподобия, все на благо Ея! Согласно моей теории, смесь трех компонентов в определенной пропорции, если ее поджечь, может расколоть камень и обрушить громы небесные!
Брат Ди2-й, обращаясь к напарнику, отыгрывал свою роль без энтузиазма (он больше любил выступать в роли «злого» допрашивающего), посему был немногословен:
- Ну, поспокойней, брат мой, возможно, этот несчастный лишь заблуждается, ведь неисповедимы пути научные. - Он обратился к подозреваемому:
- Как зовут тебя, добрый человек?
- Бертольд по прозвищу Черный, В-в-ваше Наукообразие.
Человек в самом деле был как будто слегка закопчен, особенно пальцы и нос.
- И почему же ты, Бертольд, не занимался своими изысканиями в алхимической гильдии?
- Я з-занимался, но меня оттуда выгнали после одного опыта.
- Какого?
- Почтенные отцы, - вмешался Хог, мы доставили его смеси. Прикажете внести?
Брат Ди1-й кивнул, и вторая пара охранников втащила сундучок с каким-то порошком в ступке. Брат Ди-1й наклонился над сундучком, опасливо щелкнул огнивом и отпрянул. В ступке поднялась струя пламени, опалившая рукава рясы.
«Тьфу, зараза… как некстати» - подумал он. – «Мне вечером к Домоправительнице на свиданку бечь… ай-яй-яй…, некрасиво»…
Но отработанная схема допроса не позволяла отвлекаться на приятственные фантазии. Он посуровел ликом, сосредоточился.
- Брат мой, на минуту. - Он вышел в соседнюю комнату для вынесения вердиктов, другой инквизитор последовал за ним.
- У этого человека явно талант! - начал первым брат Ди1-й. - Ты думаешь о том же, о чем и я, брат?
Ди-2й кивнул. Во-первых, он уже понял это и без подсказок, во-вторых, в момент вспышки он удачно отскочил, и пламя его не задело.
- Закрытый монастырь с минимальным общением с внешним миром и неограниченным доступом к алхимической лаборатории. Если этот человек уже может вытворять такое из смеси трех простых веществ, на нем явно пребывает благодать Сциенции.
Они вернулись в зал. Говорил Ди-1й:
- Мы посовещались и пришли к выводу, что твои, брат во Святой Науке, Бертольд, опыты, угодны Ей. Но мы не можем позволить тебе подвергать этот благостный город опасности своими изысканиями. Посему ты отправишься в закрытый монастырь усиленного…э-м.м режима, где тебе будет оказано всяческое содействие в экспериментах. Твою лабораторию сейчас погрузят. Хог, старина, проследи за этим и обеспечь почтенному Бертольду конв…охрану.
Тот кивнул и вышел, деловито погромыхивая доспехами.
Лицо Бертольда озарилось улыбкой, он выглядел как человек, которому помилование пришло на ступеньках эшафота (впрочем, в некотором роде так оно и было).
- Спасибо вам, Всесциентальные отцы! Я никогда этого не забуду! Да Благословит Сциенция Омнипотенция ваши доблестные Святые Преподобия, да удлинится бесконечно список публикаций ваших!
- И тайный уд твой! – хохотнул брат Ди-2й. Весёлый был человек. Вот и сейчас шутил. Настроение его улучшилось: и приличного человека в начале допросного дня отыскали, и ряса в целости. Эх, удачно, вроде, денёк начинается. Всегда бы так.
- Все во благо Ее, - кивнул брат Ди-1й, - ступай и прославляй Ее своим деяниями.
Перед тем, как привести следующего, Хог почесал ягодицы, неуверенно начал:
- Святые отцы, тут одна сложность есть…
- Какая, Хог? – доброжелательно повернулся к нему Ди-2й.
- На следующем допросе будет присутствовать представитель городского магистрата, сейчас он придет.
- Очень интересно. С чего бы людям из магистрата интересоваться нашими богоугодными делами, направленными лишь во благо Знания?
Хог помялся:
- Следующий подозреваемый – важный член гильдии купцов города, весьма состоятельный и всеми уважаемый человек…
- Так зачем же он покушался в неведении своем на Науку?
- Теперь он глубоко раскаивается и готов принести свои искреннейшие извинения, говорит, что был ослеплен грехами тщеславия и гордыни, и…
В кабинет зашел очень высокий господин с бронзовой цепью на шее, одетый в расшитую малиновую мантию. Инквизиторы кисло сморщились.
«А плюсомет-то не решились изъять, охраннички хреновы…» - наметанный глаз Ди-2-го различил рукоятку оружия, предательски выпиравшую из-под мантии. «Тоже мне, помощнички… особенно этот, ПятьдесятШесть. Только недавно в Столицу перебрался, а нос по ветру держит, когда провинциальный хвостик поджать надо. Это тебе Городской Магистрат, а не провинциальная Оркская Хунта. Далеко пойдет мальчик - чувствует власть…»
- Здравствуйте, коллеги – бодро бросил вошедший. – Я старший кастелян Джейкоб Шэдоу, представитель Городского Магистрата, и прибыл сюда, чтобы проследить за делом Винериуса-старшего. Вы ведь знаете, о чем пойдет речь?
- Мы знаем, кастелян. – Инквизиторы кивнули, почтительно, но безо всякого подобострастия, хмуро разглядывая свалившегося на их головы чиновника из Магистрата. Так бывало и раньше, и положительных эмоций этот поворот сюжета не вызывал.
- Это будет возможно лишь если Винериус в самом деле искренне раскаивается, - заговорил Ди-1й. – Дела его весьма плохи, ведь, притязая на степень доктора богословия, несчастный оказался слишком глуп или самонадеян и не выдержал даже первой ордалии.
Кастелян вопросительно посмотрел на инквизиторов:
- Ордалии? Вы хотите сказать, что он должен был достать раскаленную подкову из углей или что-то в этом роде?
- Первая ордалия, - пояснил ему брат Ди-1й, - заключается в том, чтобы прочитать название своего опуса не запнувшись. Вторая – повторить его название на память. Последующие же заключаются в рассказе Большой Коллегии братьев-инквизиторов (которые сами являются докторами этой Науки) о своем творении, доказании новизны и значимости сего творения перед их лицом, а также того, что какие-либо из монастырей (в случае с богословием) согласились внедрить в своих схолах что-либо из предложенного автором. Впрочем, - продолжил он, замечая, что кастелян слушает со скучающим видом, - это интересно лишь претендентам на приобщение к тайнам Сциенции, непосвященным же подобный труд обычно не под силу.
- Значит, приобщиться к Науке могут лишь монахи? – не сдержал саркастической улыбки Джейкоб Шэдоу.
- Отнюдь, отнюдь, если любой человек пройдет положенные испытания и выдержит все ордалии, он будет считаться равным в правах и нашим братом во Сциенции. Если же нет…
Тут привели Винериуса. СорокПятый и пятьдесятШестой поддерживали его под руки и почти волокли, как куль с зерном, поскольку сам он еле шевелил ногами.
- Простите, святые отцы, ибо слаб разумом и грешен есмь! – завопил он, делая попытку пасть на колени.
- Спокойно, спокойно! – холодно проговорил Ди-1й.
Кастелян в это время вглядывался в Винериуса, пытаясь найти следы побоев или дурного обращения, но ничего подобного не заметил.
- Признаешь ли ты, что посягал на приобщение к Сциенции не по душевной тяге, а из тщеславия и корысти? – заговорил брат-1й, его голос гулко отражался от каменных стен.
- Признаю, признаю, каюсь, челом бью, червь ничтожный есмь! – забормотал Винериус и снова попытался пасть ниц, солдаты удержали его за плечи.
- Признаешь ли ты, что твой опус ничтожен в глазах великой Сциенции и не приносит никакого нового Знания к Ея престолу?
- Признаю!
- Отказываешься ли ты от дальнейших попыток оставить на хрустальном столпе Ее следы своими грязными и нечестивыми опусами, пока не поумнеешь настолько, чтобы служить Ей верой и правдой, или пока Коллегия инквизиторов не даст тебе такого разрешения?
- Отказываюсь! – возопил Винериус.

[Дмитрий В.]

В углу судорожно и торопливо скрипел пером писарь МихельСтоСемьдесятВосьмой . Когда-то его вышибли из ГраммарЮгенда: чересчур умён был, профессорам-докторам на ашипки указывал, за что и потерпел. Впрочем, Отцы-Инквизиторы распознать талант умели: подобрали мальчишечку, приодели, отмыли, проэкзаменовали – и вот на тебе: оказался наш Михель хоть и не в великих чинах (трактат по педософии пока не защитил), но зато в непосредственной близости от Св. Престола Сциенции Омнипотенции.
- И, наконец, признаешь ли ты, что все вышесказанное тобой было сказано в здравом уме и твердой памяти, а также без угрозы пыток, физического насилия или лишений любого иного рода в адрес тебя либо твоей семьи?
- Признаю!
Михель продолжал увлеченно черкать пером. Инквизиторы знали, что после допросов он так отделает протокол, что любо-дорого посмотреть будет. «И проверять за ним почти не надо. Вот что значит из праха поднять человека!» - думал Ди-2й.
Брат Ди-1й повернулся к Джейкобу:
- Можете забирать его, и пусть не забудет оплатить штраф в тройном размере за повторное принятие его в лоно Сциенции, если не хочет быть отлученным от Ее благ.
Тот подхватил Винериуса под руку и вышел, двое солдат последовали за ними на расстоянии в пару шагов.
- Святые отцы, - Хог выглядел обескураженным, - я многое повидал здесь, но такое… Что сделали с этим купчишкой, что он так трясся безропотно признал все? Я давно знаю их племя, и до сих пор не понял, как добиться от них четкого и ясного ответа, не приставляя к горлу кинжал.
- О, - усмехнулся Ди-1й, - сестра наша во Науке Аттевания всего лишь читала этому торгашу его опус с перерывами лишь на сон и пищу. И так семь дней.
- Какая страшная ересь, должно быть, написана там… - даже бравый Хог передернул плечами от такого ужаса.
- Да, неподготовленному разуму сложно принять Сциенцию, - согласился Ди-1й. – Сестра Аттевания потом целый день читала Юлию Кристеву, чтобы смыть с себя всю мерзость этого лженаучного творения. Кстати, - он повернулся к напарнику, - брат мой, думаю, нужно будет проверить связи Корнелиуса Парна с монахами. Сомнительно, чтобы этот умишко, привычный лишь к подсчету флоринов и сведению дебета с кредитом смог породить такую ересь в богословии сам.
- Обязательно доложим об этом Кустодес Ипсо Кустодес, - кивнул Ди-2й.
Следующего еретика привел усиленный конвой, первым зашел Хог с кипой пергамента, затем два солдата, которые вели еретика с кляпом во рту и связанными за спиной руками, а за ними Лучник и Арбалетчик с натянутыми тетивами своего оружия, готовые выстрелить в любой момент. Затем еще два солдата вкатили две тележки: на них громоздились кучи исписанного пергамента.
- Взяли только сегодня утром! – отрапортовал Хог. – Распространял еретические писания на городской площади, кричал, что нынешняя Сциенция загнивает и ни на что не способна, а он сам знает, как избежать этой катастрофы. Утверждал, что может колдовать и что колдовство подчиняется законам природы, которые узколобые монахи не в силах постичь. Предлагал всем желающим женщинам снять венец безбрачия, а мужчинам – надежные средства, чтобы приворожить женщину, на день, неделю, месяц…
Братья переглянулись. Случай явно был из ряда вон выходящий.
- А сам-то колдовать пытался?
- Когда его брали, делал странные движения руками, наверное, это оно и было. Во всяком случае, искра от его пальцев пролетела, хотя, может быть, это просто огниво в рукаве или еще какой ярмарочный трюк. Потом уселся, как-то необычно скрестив ноги, и, когда вели, не обращал внимания, что-то бубнил под нос, наподобие «Федоренко… новая хренология…» Утверждал, что нашел ошибку в теореме Пифагора и таблице умножения. Дома же были обнаружены еретические писания, которые я даже не стал открывать из страха за свой рассудок.
Ди-1й взял один из свитков. В заголовке было написано: «Простой способ нахождения квадратуры круга, над коим официальная Сциенция бьется многие годы». Инквизитор заинтересованно начал читать дальше.
«Рассмотрим березу. Новые для нас определения у этой березы – древесина березы, почка березы, лист березы, их СВОЙСТВА УНИКАЛЬНЫ И НЕ ПОВТОРЯЮТСЯ НИ В КАКИХ ДРУГИХ ЯВЛЕНИЯХ. Например, отвар из молодых листьев – это особое лекарство с особыми свойствами. И так со всеми такими множествами однотипных явлений. Свойства явлений в своём множестве –УНИКАЛЬНЫ».
Вздохнув, он стал читать дальше. Через пару минут отпрянул и воскликнул:
- Просмотрите, что написано в его еретическом писании, брат мой, - он протянул брату Ди-2му исписанный листок, указав пальцем на абзац. Тот начал вчитываться и, побледнев, воскликнул:
- О, Сциенциа Омнипотенциа!
Омерзительные строки стояли перед глазами: «Предположим, что число пи равно пяти, так как вчитываться все равно никто не будет, а я вам, дуракам, докажу, что умнее всех монахов вместе взятых»
- Нечестивец! Богохульник!
Еретик что-то пробулькал через кляп, очевидно, это означало смех. Лицо его кого-то напомнило брату Ди-2му, он достал из ящика стола гравюры с последней ориентировкой Официума на лиц, находящихся в розыске. Взяв одну из них, начал сравнивать, к нему присоединился и брат Ди-1й.
- Поверните-ка его к свету в профиль, так, хорошо… Брат, по-моему, это он?
Подпись под гравюрой гласила: «Кержков Дал, еретик, рецидивист, неоднократно оскорблял Сциенцию словом и делом, покушался на братьев-инквизиторов, членов Официума и на его солдат. Неоднократно сбегал из заключения. Особо опасен, приговорен Верховной Коллегией к смертной казни через тумбу-юмбу при поимке». На обратной стороне виднелись отпечатки пальцев еретика.
- Достаньте кляп и принесите принадлежности для пальцев. И как же тебя зовут, еретик?
- Если ты, ничтожный слуга своей жалкой науки, полагаешь, что я буду скрывать свое имя, то глубоко ошибаешься! Я – Кержков Далу, но имя нам – легион, потому что нас много, и вы падете рано или поздно, не в силах что-то противопоставить нам! – брызгая слюной, завопил Дал. - Наши братья многочисленны, и они завалят вашу Сциенцию горами ложного знания, в котором вы не разберетесь и за тысячу лет! Мы победим рано или поздно, вы падете, когда мы…
- Кляп на место, живо, у него припадок!
Солдаты почти радостно кинулись выполнять. Вошел Хог с глиной и темной краской, и у еретика быстро взяли следы его пальцев. Как и ожидали инквизиторы, они совпали с прилагаемыми на гравюре.
- Кержков Дал, - громогласно начал брат Ди-1й, - властью, данной мне Официумом и самой Сциенцией Омнипотенцией, за преступления против Нея, за создание и распространение еретических лженаучных учений, за сбивание честных людей с пути Ее и учитывая всю тяжесть причиненного тобой вреда, а также попытки колдовства и неоднократные побеги из-под стражи Официума и из его лечебных учреждений для скорбных разумом приговариваю тебя к сожжению на костре из твоих же еретических писаний! Только очищающий огонь сможет стереть следы твоих опусов и тебя самого с лица земли. Приговор будет приведен в исполнение завтра в полдень, к этому времени тебя под усиленной охраной вывезут за город, чтобы ты не мог смутить добропорядочных горожан своей ересью. – Поймав ненавидящий взгляд еретика, брат Ди-1й понял, что это было правильное решение, Дал явно рассчитывал предсмертной проповедью заронить семена сомнения в чью-то душу. - Увести его!
Еретик еще что-то мычал сквозь кляп, когда его уводили. Братья переглянулись и сложили руки в молитве о просветлении разума. Оба работали инквизиторами в Официуме уже много лет и знали, как важен их труд, но порой он был очень непрост.
- Брат мой, ты пойдешь на заседание Коллегии сегодня? Брат Франк сегодня представит другим богословам свой труд. Все говорят, что это нечто, и ожидается, что он успешно докажет свое право на звание доктора богословия.
- Благодарю за приглашение, брат мой, я постараюсь, если успею закончить свой опус. Посыльный в Кельн отбывает завтра утром, хотелось бы представить почтенным докторам богословия свой труд поскорее, ты же знаешь, как неторопливы эти издательские гильдии…. А следующий посыльный поскачет лишь через две недели. Но, если успею, я буду рад.
- Хорошо, брат. Кстати, отец брата Франка прислал ему из деревни отличную солонину и вино, чтобы тот мог отпраздновать это событие и разделить свою радость с друзьями, а до поста еще пять дней!
- Брат мой, это меняет дело! Ты думаешь, я не помню, какая превосходная солонина и вино у отца Франка? Да, мне придется постараться, чтобы дописать опус вовремя. Впрочем, ради такого дела можно посидеть и ночью.
Их разговор прервал вошедший Хог:
- Достопочтенные Сциентарии, следующий задержанный!

Рабочий день был в полном разгаре…

Все совпадения случайны
Подписи:
Дмитрий В.
Димитриадис

[0647]

"Шик, блеск, красота!". To be continued?....

[Димитриадис]

0647, а то!

[0647]

Сообщение от Дмитрий В.

Ты думаешь, я не помню, какая превосходная солонина и вино у отца Франка?

Токмо не переусердствуйте, досточтимый брат!

[mike178]

Ну наконец-то и меня сосчитали! (с)
Дмитрий В., Димитриадис, классно!

[Димитриадис]

Сказка о Шахе-Шакале

Часть 1.

В одном далеком-далеком, Большом Дремучем Лесу, жили-были всякие жывотные. И были они жутко учёные – страсть прямо. А как иначе? За одного ученого двух дураков дают, да и тех не берут. И вообще, жить в условиях глобализирующегося Леса – это вам не хухры-мухры. Поневоле науки одолевать станешь.

И вот когда жывотных расплодилось видимо-невидимо, решил Царь Зверей – Лев – порядок в ученом деле навести. А то эти ученые, Белки там, Лоси да Медведи – такого без надзора понаделают, что и Лес взорвут. И всем сестрам по серьгам, опять же, раздать надо. По справедливости. Поэтому решил Лев – учинить степени ученые и ошейники цветные раздавать. Кто малую пользу Лесу приносит – синенькие, а кто большую пользу приносит, да не забывает Льва хвалить – тому красненькие.

И дело пошло! Звери ученость свою перед строгими Советами являли, а те уж решали – носить тебе Ошейник Цветной или быть съеденным членами Совета, если труд твой легковесен. А Окончательное Решение отдал Лев в руки одному Шакалу. Он, правда, выходец из каких-то Предгорий был, но резвей всех бегал, и нрав Льва вернее всех чуял. В общем, создали комиссию, назвали – КВАК (лягушка подсказала), а Шахом комиссии назначили резвого Шакала.

Долго ли, коротко ли, а ученых жывотных все больше и больше становилось. Да и осмелели они, от великого, знать, ума. Критиковать стали: и то им в Лесу не так, и это. И все на проклятые Заморские Рощи указывают: мол, там у них все понятно и прозрачно. И Поляна Защитная кустами-колючками не огорожена, и не надо членам Совета волочь в зубах кусок добычи, честно доставшейся. И своровать идею никто не пытается. Зажрались, одним словом.

Правду ежели молвить, у нас иной раз на диссертанта взглянешь – и заплачешь. Дятел, право слово. Ан нужно степень присудить: семь лет по поручению тов. Филина кору деревьев долбил, жучков вредных вытаскивал, Важную Лесохозяйственную Задачу решаючи. Ну как такому не помочь? Скрепя сердце, степень присуждали. Или там Кошка дикая, сибирская. Её гладить пытаются, а она всё фырчит, на ласковые слова членов Совета не реагирует. Пытались ей присоветовать найти себе Кота, жить-размножаться, жизни в Лесу радоваться. Но она не хотела, всё на Несправедливость Лесную жаловалась. Ну все и вышло, как ожидалось – турнули ее с Поляны Защитной, и вертаться не велели.

Прошло время, и прочухал Лев, что в целях обеспечения Стабильности и укрепления Вертикали Власти не худо было бы верных себе жывотных покрепче к себе привязать. А то недавно в далеком южноамериканском лесу верный собрат его, царь сельвы – Ягуар – умер. Да и то – может, не своею смертушкой, а опоили его Злые Северные Облизьяны. А свои-то, местные, критиканы, обрадовались, пуще прежнего Льва ругают, да нелестные параллели между Ягуаром и Львом проводят.

В такой обстановочке международной в самый раз дополнительный инструмент мотивации-стимулирования придется. Да и выдаваемые Львом лицензии на охоту его присные без зазрения совести использовали, квоты превышали, да беспорядочными совокуплениями занимались. А с некоторых пор стали Льву грифы да гиены жаловаться: мол, все у нас есть, а Цветных Ошейников нетути, а хочется. Вот Лев и начал Лесную политику в сфере присуждения ученых степеней в нужном себе ключе диверсифицировать.

Кто в лесу санитар? Правильно, волк. Вот ему степень можно давать не глядя. Вернее, на погоны волчьи посмотри – и давай. А не то он, неостепенный, начнет рвать кого ни попадя.

А подале волков крутились хищники помельче. Ну там выборные всякие, и прочие. С Львиного стола объедки подбирали и тем довольны были. Потому что, с одной стороны, после Львиных-то банкетов послезащитных на Защитной Поляне оставалось полно жратвы… — да, собственно, и с другой стороны оставалось не меньше!

А процедуркой-то Шакал руководил, так как-то само собою получилось, что он и решал, кому на Защитную Поляну – зелёный свет, а кому – кусты да шишки. Кому три года Ошейник ждать, а кому его через неделю на блюде вынесут.