Аспирантские сказки

[Evol]

Мне тоже очень понравилось
(надо знакомым котам зачитать )
P.S. Я от всего местного сказочного креатива в восторге, добралась недавно и почитала

[Димитриадис]

Аспирантура, название боли,
Хочу, чтоб вы познали её –
Извилист путь научного поиска,
Обывательский здравый смысл безжалостно отброшен.

Подчиняясь Учебному Плану,
Бежите, как скоты неразумные.
Лекции по Истории и Философии науки
Обнажают ваше умственное невежество.

Ценность жизни вашей обнажена –
Люди-мыши для Доброго Доктора,
И четыреста тысяч ещё будут отчислены
За неусвоение принципа фальсификации

Карл Поппер -
Маскот Аспирантского Царства,
Тёмный Ангел науки.


Живодёр, преподаватель Иняза,
Садист благородных кровей, -
Задает тысячи на Олбанском
Во благо Расы Аспирантской.

Лингафонный кабинет без обезболивания
Гоблинский перевод режет усердно уши.
Низшие, ненужные Народному Хозяйству,
Привязанные к партам, умирая, кричите.

Внутрь мозга закачивается информация,
Растёт давление в черепе,
Выдавливая глаза.
Капает горящая плоть.

Томас Кун -
Маскот Аспирантского Царства,
Тёмный Ангел Науки.


Бесконечные занятия мозги сжигают,
Суровый холод ломает конечности
Сколь долго ты выдержишь
В неотапливаемом Отделе Диссертаций в Химках?

Аспирантская общага на окраине,
Вузика на Окраине Города
Аспиранты воруют корочки хлеба
Нет, тебе не дожить до первой аттестации!

Бедные, невинные ботаники,
Жестоко изнасилован ваш моск.
Интрецеребральный секс -
Вот ваша судьба на предстоящие три года.

Юрий Лотман -
Маскот Аспирантского Царства,
Тёмный Ангел Науки.


Миллионы аспирантов полегли
В своих переполненных могилах,
Отвратительны способы
Приобщения к Науке.

Мизерная стипендия, погребённая жизнь,
Нетраханная девушка, незаработанное бабло,
Невстреченный солнца рассвет -
Удел твой, несчастный ботан.

Ощути запах жизни, пока идешь по улице.
Мимо тебя проносятся более удачливые сверстники.
У них есть дом, семья, работа и зарплата,
А твой удел - библиотека и лаборатория.

Жан Бодрийяр -
Маскот Аспирантского Царства,
Тёмный Ангел науки.


Глубоко внутри вас
Тлен, глаза плачут кровью.
Вы выбрали приманку призрачной степени -
Пожинайте теперь плоды своей ошибки.

Молитесь до конца
О пробуждении от кошмара.
Крылья боли протянуты к вам.
Лик Завкафа вперен в вас.

Стынет в жилах кровь,
Впереди Первая Аттестация -
Не сданы канмины
И статей в копросборниках нет.

Завотделом Аспирантуры -
Маскот аспирантского Царства,
Тёмный Ангел Науки.


Издевается кафедра мерзко,
Сатанинским хохотом оглушают Профессора и Доценты.
Впереди - Пытка Заслушиванием
Отчета об исполнении индивидуального плана!

Страшное и неестественное перерождение
Лик претерпевает Завкафа
Питается криками аспиранток,
Которые он же и исторгает.

Трогательные невинные аспиранточки
Умерли,
Проректор по науке
Одобряет.

Завкаф и ЗавАспирантурой - близнецы-братья.
Завтра это ждет и тебя.
Готовься же, жалкий провинциал:
Завтра живьём ты будешь съеден.

Дмитрий Ливанов -
Маскот Аспирантского Царства,
Патриарх Мёртвой Науки.

[Hogfather]

Димитриадис, сильно, внушает.

[Дмитрий В.]

Димитриадис, нехило! Кузен, а какой был источник вдохновения, если не секрет? Если секрет, можно в личку

[Bronepoezd]

Сообщение от Дмитрий В.

а какой был источник вдохновения, если не секрет?

Slayer? Angel Of Death ???

Или всё же Cannibal Corpse?

[Vica3]

это от души

[Дмитрий В.]

Повесть о помещице Белкиной

Из воспоминаний журналиста "Петербургских ведомостей"

В бытность свою журналистом мне, как и многим моим собратьям по перу, довелось немало попутешествовать по необъятным российским просторам и разухабистым дорогам в поисках провинциальных сенсаций. На месте обычно выяснялось, что свежая новость оказывалась грандиозным пшиком, а вылезший из преисподней диавол - результатом банальной delirium tremens. Тем не менее, подобные поездки и сопровождающие их встречи с новыми людьми в молодости были мне весьма интересны. Юность всегда любит дорогу, пока подагра и ревматизм не встанут на ее пути.
Об одной из таких поездок и о встречах, случившихся со мной по дороге в Оренбург, я сейчас расскажу и тебе, мой любезный читатель. Хотя там искомой сенсации и не нашлось, дорога и встречи оказались куда более интересны.
Утром десятого дня мы выехали из губернского города Самары в Оренбург и проехали несколько верст, когда ямщик Кузьма отвлекся на осу, вившуюся у его уха, на мгновение оторвал взгляд от дороги - и вот уже наша кибитка подпрыгнула на камне, внизу что-то хрустнуло, и мы стоим у повозки с треснувшей осью и размышляем о превратности бытия. Кузьма попричитал немного и полез под кибитку, после чего сказал, что поломка пустячная и в любой деревне такую должны исправить. Но есть ли рядом деревни? Этого мы наверняка не знали. Здравый смысл подсказывал, что их не может не быть, но разве не под сенью здравого смысла творятся самые колоссальные глупости?
Но нам повезло, мы увидели бредущих по дороге нам навстречу мужиков с коробами и туесами и, оставив Кузьму у кибитки, я пошел им навстречу.
- Чьих будете? - спросил я.
- Мы-та? А мы с белкинских будем, а сам я - Фрол Фомич буду! - охотно откликнулся самый уважаемый из них (его авторитет я определил по густой, окладистой бороде)
- Белкино - это здесь неподалеку? - поинтересовался я, отметив про себя необычное название деревни.
- Недалече совсем! - уверенно закивал бородач. - А вы, барин, сами-та откудова будете, с Симбирска, али с самого с Царицына?
- Из Петербурга я, в Оренбург еду. Скажи, мил человек (подобная манера общения чрезвычайно прилипчива), а отчего ты решил, что я не из местных? - удивился я.
- Так ить Белкино усе местные знають! - обрадованно пояснил Фрол, а его спутники закивали. М-да, в смекалке ему было не отказать. Тут до остальных мужиков начал доходить смысл сказанных мной слов:
- С Петербургу? Мабуть, барин, и самого царя видели? - выскочил вперед самый молодой из них.
- Не просто царя, Захарка, - строго поправил его старший, - а государя-анпиратора! - в его глазах появилось уважение к барину, который, возможно, видел самого императора.
- Видел как-то раз на параде, было дело, - я не стал уточнять, что передо мной стоял господин чрезвычайно высокий и широкоплечий, так что мне мало что было видно.
Мужики подались вперед с вопросами, но я прервал их:
- Добрые люди, у нас тут ось треснула, нам бы до деревни, а там уж сами доберемся. Поможете - рупь подарю! (знакомый по редакции, писавший о Кавказских кампаниях, рассказал мне о высказывании одного горца, аль-Капоне "Добрым словом и пистолем я добьюсь большего, чем одним пистолем!")
- А и отчего бы не помочь хорошему человеку, - степенно кивнул Фрол. - Токмо, барин, мы сейчас на ярмарку идем в Самару, а Захарка пусть тебя проводит до Белкино. Пашка, давай короб, ихнему благородию с ямщиком дорогу до деревни покажешь!
Захар явно был обрадован перспективой проводить гостя из самой столицы, так что долго артачиться не стал, я махнул рукой Кузьме, но тот заупрямился:
- А ну как лихие люди сопрут чего, а Кузьма отвечай? Не, вы лучше в деревню сходите и мужиков сюда пришлете, а я здеся спокоен буду.
На том и порешили, и мы двинулись в путь. По дороге Захар много спрашивал меня о том, как живется в Петербурге, каков из себя царь и все в этом духе. Я расспросил его о деревне, оказалось, что в ней около двухсот душ, а на другом берегу Волги располагается почти такая же, за исключением, что в Белкино был перевес в числе мужиков, а в деревне на противоположном - баб. Я был премного удивлен узнать, что парень даже умел читать по складам, о чем он мне с гордостью заявил.
Захарка довел меня до окраины деревни, я дал ему в благодарность алтын и бодро зашагал к самому крупному дому. Приказчик доложил о моем приходе, и меня пригласили войти. В углу комнаты стояла позолоченная клетка, в которой резвилась белка.
- N.N., журналист из Петербурга, - сказал я, сняв шляпу,
- Виктория Белкина, - сказала помещица и протянула руку для поцелуя. - И что столичный гость забыл в наших местах?
- Я проездом в Оренбург, у нашей кибитки сломалась ось, и нужна помощь кузнеца. Вы позволите воспользоваться деревенской кузней?
- Разумеется, но проблема в том, что кузнец второй день отсыпается после запоя, так что кузня есть, а вот кузнеца не добудишься.
- И что можно сделать? - спросил я упавшим голосом и подошел к клетке с белкой.
- Кибитку вашу мужики сюда доставят, а за кузнецом сходите в соседнюю деревню к брату моему Hogfatherу, это на том берегу Волги. А белка не трогайте! Его дальнего предка, жившего в Петербурге, знал и упоминал сам Пушкин!
После этой фразы я, если бы удивлением можно было наполнять монгольфьеры, уже летал бы под потолком избушки Виктории Белкиной, но меня больше интересовала ее первая половина, практическая:
- Соседнюю на том берегу? Вы смеетесь?
В разговор встрял приказчик:
- Ничуть-с, от одной деревни к другой построен мостик, и по нему оне-с друг к другу в гости ходят. У нас в Белкино клюква зело раскидистая, а брат ее-с в тени раскидистой клюквы чаек попивать любят, - и захихикал.
Я был уже готов вспылить, когда Белкина успокоила меня:
- Тут все просто: аккурат посередине Волги здесь есть островок. С моей стороны до него построен мост, и со стороны брата.
- А сам остров ничей?
- Ну что вы, как такое место может быть ничьим? Там живет уехавший из столицы Иван, впрочем, сами все увидите...
Мужики отправились за кибиткой и Кузьмой, я же, вежливо отказавшись от чая, попросил позвать Захара, которому явно суждено было сегодня стать моим проводником.
На прощание Белкина попросила занести Ивану какие-то бумаги. На титульном листе значилось "К вопросу о кролиководстве".
Пока мы брели по деревне к мосту, я увидел группу мужчин, тепло одетых, увлеченно копавших землю, коловших дрова и носивших воду в ведрах, жестом остановил Захарку и подошел к ним:
- Господа, что занесло вас в Белкино?
- "Похудение по методике доктора Лодера", будь оно неладно! - пробасил один, тучный мужчина, по солидности тянувший на коллежского советника.
- "Будете стройным, аки кипарис!" - возмутился другой, на вид надворный советник.
- Что-что? Прошу, вас, поподробнее! -воскликнул я и услышал от двоих такой рассказ:
- В Самаре есть рекламы Белкиной - "Хотите похудеть? Через неделю будете стройными, аки кипарис! Секретная методика доктора Лодера! Обращайтесь в деревню Белкино!"
- А мне посоветовал коллега, он статский советник, но как вдруг похудел!
Из их сбивчивой истории я понял, что они ожидали чуда похудения безо всяких усилий, не зная, кто такой доктор Лодер. Белкина же гоняла их до седьмого пота, а отказаться они не желали, поскольку за все уже было "уплочено". Однако все готовы были порекомендовать этот метод своим друзьям, коллегам и особенно недругам.
Дойдя до моста, я оглянулся назад и увидел, как мужики толкают по дороге кибитку, а рядом идет Кузьма. Затем увидел, что мой проводник уже ушел вперед, я догнал его, и мы шли, пока не достигли дома Ивана. Я постучался, и мне открыл дверь мужчина чрезвычайно эклектичной внешности: смуглый от частого пребывания на солнце и с бородой, похожий этим на горцев, о которых мне рассказывал коллега, державший в руках нагайку, в папахе, но в остальном одетый совершенно по-европейски.
- Иван? Вам Белкина просила передать... - я протянул ему исписанные листы.
- Заходи, дорогой, гостем будешь! И того зови! - перебил меня Иван, показал рукой на Захара, взял листы и, махнув рукой, позвал меня за собой. Я вяло попытался отказаться, но необычный человек уже втянул меня в дом.
Я зашел за ним и увидел четырех девушек, одна гладила халат, явно принадлежавший Ивану, другая шила, третья штопала носки, а четвертая стояла у печи. Но удивительным было не это, а то, что все они были босыми, но в паранджах, в прорези которых поблескивали темные, глубокие, с поволокой глаза, вернее, очи. Тут я вспомнил, что мой коллега, писавший о Кавказской войне, рассказывал, что глаза - одна из самых привлекательных черт многих горских девушек.
- Зульфия, Гюли, Фатима, помогите Амире накрыть на стол! - крикнул Иван, девушки вспорхнули и тоже подбежали к печи, каждая поднесла по большому блюду, поклонилась и вернулась к своим занятиям, а я наконец решился задать вопрос:
- Это все Ваши жены?
- Да, а что в этом такого?
- Так Вы магометанин, вернее, мусульманин?
Иван посмотрел на меня и проникновенно сказал:
- Вы знаете, когда-то я тоже жил в столице и был приват-доцентом. Но однажды я понял, что только в исламе девушки правильно воспитываются и сохранили верные представления о роли б-рща в семье! Поняв это, я принял ислам, покинул столицу, купил здесь домик и привез сюда своих жен.
Я постарался не показать удивления:
- А как же наука, которой Вы занимались?
- Статьи вполне можно доставить и с ямщиком!
После этого я продолжил есть и вопросов больше не задавал. Когда угощение закончилось, мы с Игнатом поблагодарили хозяина и, отяжелевшие и разморенные, двинулись дальше. Перейдя на противоположный берег, я окинул взглядом весь окружавший нас простор, бездонное голубое небо и широкую Волгу, колосящуюся в полях рожь или пшеницу (к стыду своему, я не силен в ботанике) и бодро, насколько позволял плов в моей утробе, зашагал вверх по склону. Мой юный проводник опять сыграл важную роль, не дав мне заблудиться, показал на большой, справный дом, сказал, что там проживает Hogfather, брат Белкиной, и спросил разрешения оставить меня на время, кое я, разумеется, дал, памятую о том, что в деревне Hogfatherа большую часть населения составляют женщины, и даже пожелал парнишке удачи.
Когда я постучал в дверь, мне открыл солидный мужчина средних лет, в левой руке он держал сковородку с яичницей, в правой - вилку с нанизанным на нее огурцом, а на ногах у него были красные домашние тапки.
- Вы журналист из столицы? Сестра мне сказала, что вы зайдете. - сразу в лоб сказал он, чем премного меня поразил. Вопрос "Но как?!" уже почти сорвался с моих уст, когда он продолжил:
- Голубиная почта. Нет, не волнуйтесь, я не читаю мысли. Понятие EQ вам знакомо?
Я отрицательно помотал головой.
- Вот видите. А нас ему учили. Да и много чему учили.
- Но где?
- В Школе Прапорщиков. Я ведь тоже, между прочим, из столицы, гвардии прапорщик в отставке! - кивнул он и улыбнулся.
- Кузнеца я с вами отпущу, и напишу сестре, пусть следит, чтобы он тоже не запил, они там в Белкино такой самогон на корне хрена с имбирем делают...
- Так я пойду? - спросил я.
- Да отдохните немного с дороги, у меня как раз сейчас племянники гостят, мы их как позовем, я одного, а вы другого. Один наверняка в беседке сидит, там хорошая клюква, раскидистая, - молвил Hogfather и ушел глубже в дом.
Я обошел дом и зашел в беседку, где неожиданно увидел человека в шитом золотом парадном мундире тайного советника, размахивавшего кадилом, в котором дымилось что-то странное, и распевавшего странные слова. Он меня не видел, так как я был у него за спиной. Я прислушался и различил что-то вроде "Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн! Ктулху фтагн!" (за точность того, что услышал, я не ручаюсь и теперь) Почувствовав, что дольше оставаться в тени неудобно, иначе меня могут счесть подслушивающим, я кашлянул. Мужчина резко обернулся и захлопнул книгу в странном переплете, напоминавшем кожу. Мне показалось, что я различил название - "Некрономикон" - и имя автора - "Абдул Альхазред". Но тут мужчина прокрутил ее в руках и я ясно различил, что передо мной "Дух позитивной философии" Огюста Конта. "Привидится же такое!" - подумал я про себя, а вслух сказал:
- Вы, наверное, племянник Hogfatherа?
- Я? Да, я Димитриадис, приятно познакомиться! - он явно отошел от неожиданности моего появления и вел себя вполне естественно.
- Я N.N., журналист из Петербурга. А Вы грек? - запас неожиданностей на сегодня еще явно не исчерпался.
- Я-то? В некотором роде, скорее византиец, - молодой человек неопределенно пожал плечами. - Вы к дядюшке?
- Да, он меня, собственно, за вами и отправил, сказал, сейчас еще кузена вашего позовет. Пойдемте в дом?
К беседке подошел Hogfather, а Димитриадис усмехнулся:
- Дмитрия В.-то? А чего кузена звать, вон он сам идет!
Я посмотрел туда, куда смотрел он, и увидел молодого человека в пенсне, который вел за собой слабо упиравшегося мальчишку, повторявшего "Я больше не буду!". Молодой человек, завидев нас, подошел и сказал:
- Вот, дядюшка, полюбуйтесь на сорванца! На двери гостевого флигеля, который вы мне любезно выделили, написал ***!
- Да ладно вам, кузен! - примиряюще сказал Димитриадис. - Вон под мою дверь черную кошку подложили, и ничего!
- Так он ведь *** неправильно написал! - воскликнул молодой человек. - Учишь их, учишь, а они даже *** написать не могут! Значит, так, - он обратился к мальчишке, - марш азбуку повторять! Когда вернусь, проверю, если опять *** не так напишешь - будешь в углу на коленях на горохе стоят, или вот кузена попрошу, - Дмитрий В. повернулся к Димитриадису, - чтобы он тебя своими чудо-розгами выпорол!
Мальчишка завопил:
- Ааа, только не к колдуну этому, на надо! Я все выучу! - и убежал.
Молодой человек подошел ко мне:
- В., Дмитрий В., лингвист из Воронежской губернии.
- N., N.N., журналист из Петербурга.
- Почти коллеги! (ох уж эти провинциалы! - подумал я, а тот продолжал) Сейчас гощу у дядюшки, вот учить грамоте их пытаюсь, а они... - он махнул рукой.
- А этого парня, Игната из Белкино, который меня сюда привел, тоже вы научили?
- Именно я, это один из лучших учеников!
В разговор вмешался Hogfather:
- Давайте, господа, в дом пойдем, жарко уже, да и журналисту кибитку чинить нужно.
Там мы немного почаевничали, я делился столичными новостями, происшествиями и курьезами, а потом я, Игнат, и кузнец пошли в Белкино. Племянники Hogfatherа вызвались проводить меня до моста. По дороге Дмитрий В. с жаром рассказывал мне про какого-то Владимира Даля, Димитриадис же больше отмалчивался. Когда мы шли по мосту, мне показалось, что в глубине вод мелькнуло щупальце, но я списал это на большого сома и припекавшее солнце.
В Белкино после недолгой работы нашу кибитку починили, мы откланялись и вернулись на дорогу, после чего помчались в Оренбург, наверстывая упущенное время. Правда, сенсация опять оказалась пшиком, но это уже совсем другая история...
Больше ни в Белкино, ни в деревню Hogfatherа, название коей я так и не узнал, я никогда не возвращался.

N.N., 18XX год.

[Uzanka]

Дмитрий В.,
отлично получилось!!! Образы замечательные!

[Димитриадис]

Дмитрий В., как всегда

[Hogfather]

"Бьюсь челомъ о срубъ светлицы, возхохоташе подъ лавкою"