Чертогон

[Ink]

Брянщина. Он вспоминал. Мысль лениво текла по древу, а взгляд плавно скользил по вещам.
Пробки. Эти московские пробки. Сидя в машине он отстранённо размышлял. Сегодня он никуда не спешил и мог себе это позволить. Взгляд остановился на трубке. Кавказ? Кажется, да, но он не помнил, как называлась эта вертушка. Ему говорили, но он забыл. Теперь он вспоминал. Одно воспоминание цеплялось за другое, дремота накатывала все сильнее. Но он вспоминал.
Москва. Конец девяностых.
Как они познакомились? Уже не важно, он мертв. Володя. Его вуз входил в Министерство то ли Добрых, то ли Вредных Дел. А сам он был проректором. Или заместителем начальника? Кажется, у служивых последнее принято. Судьба свела его с ним в тот момент, когда Володе понадобилась маленькая услуга – он захотел стать доктором наук. И профессором. И здесь он мог ему помочь. Имея хорошие подвязки в одной отраслевой академии, он не только подсобил со званием профессора, но и со званием академика. И уж само собой и со степенью. Так маленькая услуга перерастала в долговременное сотрудничество.
Небо над Москвой. Конец нулевых.
Самолет с города нашенского на самом краю страны уже подлетал. Скоро они встретятся. Один Володя и другой Володя. Как много Володь в наше время! Даже Президент такое имя гордо носит! Да и сам он в скором времени планировал стать президентом. С маленькой буквы, ибо вуза одного, но с чего-то же надо начинать! А начинать он был готов, ибо чувствовал в себе много сил. Для того и прилетел. Начинать. С другим Володей он познакомился в тогдашнем Ленинграде. Тогда, он очень быстро поднялся по карьерной лестнице выбрав партийно-профсоюзное направление. Оно дало большой рост и новые знакомства, которые он успешно реализовал. Это знакомство было из их числа. И сейчас решалось многое. Его знакомец уже давно оставил свой вуз и сейчас напрямую занимал неплохую позицию в центральном аппарате того самого министерства то ли вредных, то ли добрых дел, но в силу обстоятельств готовился её оставить. Имея же стаж работы в вузе на руководящих позиция, звание и степень он планировал неплохо приземлиться в вузе Володи. А он вез ему встречное предложение. Гораздо более интересное. Совмещая работу в вузе с депутатским мандатом сумел он выбить своему знакомцу синекуру одну по тому же поприщу, да рангом повыше. Ну, точнее готовил он ее для себя, но открывающиеся перспективы… Да так вовремя обратившийся знакомец… Грех был не разыграть одну комбинацию. И он полетел. Был в этой комбинации и еще один элемент. С Брянщины.
Москва. Начало десятых.
Пасьянс сошелся иначе. Перед разговором двух Володь одного из них встретил он и проговорил совсем иной вариант комбинации. Его-то они вдвоем и разыграли. И ведь как разыграли! Тот, второй Володя, уже давно уехал на свой край земли, а они остались тут. Он выжил своё начальство (по крайней мере он так неофициально говорил, убеждая собеседников в своем могуществе и отстаивая позиции серого кардинала), а нужного Володю в администрацию к Самому устроили! Жизнь била фонтаном и они, хоть и робко, но мечтали и о большем. На место начальника он становится не хотел, а вот молодой мальчик-ставленник на начальственном посту его вполне устраивал. Ну как молодой? По отношению к нему, конечно. Молодой, юный. Он быстро скрутит его в бараний рог и оплетет паутиной интриг.
Москва. 2013.
Что и когда пошло не так он не знал. Одной конкретной причины, одной роковой ошибки, - ее просто не было! Как будто к этому вела целая череда событий. Как будто сама жизнь подводила к этому итогу. Возможно в какой-то момент полюса силы изменились и сферы влияния поменялись. Может они тронули то, что доселе было скрыто и доступно лишь избранным. Уже не важно. Цепочка распадалась. Союзники умирали. Садились в тюрьму. Их увольняли. Они переводились. Самые разные, гипотетические вещи, вдруг складывались в стрелу, которая била его прямо в сердце. Из кукловода он превращался в марионетку на вилочной позиции. Но он был бы не он, если бы не сохранил часть влияния и козырей.
Москва. Наше время.
Машина доехала. Через пробки, смог, крики мегаполиса. Ровно также однажды и он прорвался сюда, в это здание. Тяжело присаживаясь в своё кресло, Коля Ваня думал лишь об одном: мы еще поборемся.

Скрытый текст